Оползень (Сборник)
Шрифт:
Она была прекрасна даже в состоянии ярости. Решительно приблизившись прямо ко мне, она провозгласила:
— Что это все значит? Кто вы такой?
— Мое имя Бойд, — сказал я. — Я геолог и работаю на контракте у Корпорации Маттерсона. Я…
Она взглянула на меня леденящим взором. Я никогда не видел такого холода.
— Хватит. Дальше этого места вверх по долине вы не пойдете, мистер Бойд. Последи за этим, Джимми.
— Да я ему говорил, мисс Трэнаван, но он не захотел меня слушать.
Я повернул голову
— Не влезай в это дело, малыш. Мисс Трэнаван на земле Маттерсона по приглашению, а ты нет, так что лети отсюда. И больше не тыкай в меня ружьем, а то я завяжу его тебе вокруг шеи.
— Мисс Трэнаван, это ложь, — завопил он. — Я никогда…
Тут я развернулся и ударил его. Это хороший прием: вы распрямляете руку снизу вместе с поворотом корпуса, и когда она входит в контакт, скорость набирается приличная. Мой кулак попал ему под челюсть и приподнял его чуть ли не на фут. Он шлепнулся на спину, потрепыхался немного, как вытащенная на берег форель, и затих.
Мисс Трэнаван смотрела на меня с широко открытым ртом — можно было свободно заглянуть внутрь. Я потер кулак и сказал спокойно:
— Не люблю лжецов.
— Он не лжец, — воскликнула она. — У него не было ружья.
— Когда на меня смотрит дуло тридцатого калибра, я уж как-нибудь знаю, что это такое. — Я указал пальцем на распростертое снизу на сосновой хвое тело. — Этот тип следил за мной в течение последних трех дней. Я этого тоже не люблю. И он получил, что ему причитается.
По тому, как она оскалила зубы, я решил, что она собирается меня укусить.
— Вы — варвар, вы даже не дали ему возможности вам ответить. Я оставил это без внимания. Я бывал в разных заварушках и не настолько глуп, чтобы давать такие возможности другим. Пусть этим занимаются спортсмены, которые как раз и зарабатывают тем, что позволяют вышибать из себя мозги.
Она опустилась на колени перед распростертым телом.
— Джимми, Джимми, ну как ты? — Затем взглянула на меня. — Вы, должно быть, сломали ему челюсть.
— Нет, — сказал я. — Не так уж сильно я его ударил. Ну, пострадает духом и телом несколько дней, и все. — Я взял кружку, зачерпнул из ручья воды и вылил ее на лицо Джимми. Он пошевелился и застонал. — Через несколько минут он встанет. Отведите его к себе и скажите ему, чтобы он перестал бегать за мной с ружьем, а не то я убью его.
Она сердито засопела, но ничего не сказала. Джимми очнулся и смог нетвердо стать на ноги. Его взгляд в мою сторону был исполнен неприкрытой ненависти. Я сказал:
— Когда вы уложите его, мисс Трэнаван, рад буду повидать вас вновь. Я буду на этом же месте.
Она повернула ко мне удивленное, вспыхнувшее лицо:
— Почему это вы думаете, что я захочу вас снова увидеть?
— Потому что я знаю, где хоронят мертвых, — сказал я вежливо. — И не бойтесь. Я никогда не поднимаю
Я мог бы поклясться, что она произнесла несколько слов из лексикона лесорубов, но сделала это вполголоса, и я их не расслышал. Затем она подала Джимми руку, и они, пройдя мимо знака, скрылись из виду. К этому моменту кофе весь выкипел, и я, выплеснув остатки, принялся готовить новую порцию. Взглянув на небо, я обнаружил, что день на исходе и пора подумать о ночевке.
Когда сгустились сумерки, я заметил ее фигуру среди деревьев, она возвращалась. Я сидел, удобно устроившись спиной к огню, и обрабатывал жирный кусок утки, поджаренной мною на вертеле. Она подошла, остановилась прямо передо мной и резко спросила:
— Что вам здесь нужно на самом деле? — Я взглянул на нее.
— Хотите поесть? — Она нетерпеливо отмахнулась. — Жареная утка, свежий хлеб, сельдерей, горячий кофе, по-моему, неплохо, а?
Она присела на корточки рядом со мной.
— Это я приказала Джимми следить за вами. Я знала о вашем приходе. Но я не велела ему заходить на землю Маттерсонов. И о ружье ничего не говорила.
— А может, и следовало бы, — заметил я. — Может, следовало сказать так: «Джимми, не бери с собой ружье!»
— Я знаю, Джимми немного диковат, но это не извиняет того, что вы сделали.
Я взял кусок хлеба из глиняного очага, положил его на деревянную тарелку.
— Вам когда-нибудь приходилось смотреть в направленное на вас оружейное дуло? Довольно-таки неприятное ощущение, а я человек нервный и в такие моменты теряю над собой контроль. — Я протянул ей тарелку. — Немного утки?
Ее ноздри почуяли аромат жареного мяса, и она засмеялась.
— Ладно, купили меня. Пахнет действительно вкусно. Я начал разрезать утку.
— С Джимми ничего страшного не случилось, если не считать, конечно, оскорбленного самолюбия. Если он будет продолжать ют так носиться по лесам с ружьем, в один прекрасный момент он ухлопает кого-нибудь, и его повесят. Так что я спас ему жизнь. А кто он?
— Один из моих людей.
— Значит, вы знали о моем приходе сюда, — произнес я задумчиво. — Да, новости распространяются здесь быстро, особенно если учесть, что населения здесь раз, два и обчелся.
Она выбрала на тарелке кусочек грудки и отправила его в рот.
— Обо всем, что касается меня, я должна знать. У-у, это и впрямь вкусно!
— Ну, повар из меня никудышный, — сказал я. — На свежем воздухе все кажется вкусным. А каким образом я касаюсь вас?
— Вы работаете на Маттерсона. Вы были на моей земле. Это касается меня.
Я сказал:
— Когда я подписывал контракт на эту работу, Говард Маттерсон немного поспорил с человеком по имени Доннер. Он сказал, что уладил какой-то вопрос с некоей Клэр, то есть, по всей вероятности, с вами. Ну и что? Уладил?