Оппозиционер в театре абсурда
Шрифт:
– Ах, Боже мой, дайте же пройти, – нервно передернув плечами, пробормотал Денис.
Бомж вцепился в лацкан его пальто почерневшими пальцами.
– Не откажи, друг, – сипел он прямо в лицо Денису, обдавая его зловонным дыханием.
– Уберите руки! – воскликнул тот, чувствуя, что еще немного, и его стошнит.
– Не откажи! Помоги! – хрипел бомж.
– Да сейчас, сейчас, вы только уберите руки… – Денис поспешно открыл кошелек, наугад вынул первую попавшуюся купюру. – Нате, вот, только отстаньте…
Бомж жадно схватил купюру, а Денис, чуть не бегом, бросился в магазин.
– Какой
Платок полетел в мусорный ящик.
Продолжая кривиться, Денис подошел к прилавку. Перед ним стояла старушка, дотошно расспрашивая продавщицу:
– А эти яйца свежие?
– Свежие. Старыми не торгуем.
– А от какого числа?
Продавщица лениво наклонилась над полкой, покрутила коробку, пошевелила губами, озвучила дату. Старушка пожевала губами:
– Хм, прошлонеделишные… Девушка, а вон те?
– Какие?
– Вот эти… – указующий перст. – Да не эти… Вон те… Да, эти…
Продавщица вразвалочку переместилась вдоль полки с коробками яиц.
– Боже, как долго, – начал терять терпение Денис.
– Молодой человек, моя очередь – имею право, – сурово возразила старушка.
Наконец, она расплатилась и начала упаковывать продукты так медленно, что, кажется, делала это назло.
– О! – застонал Денис, закатывая глаза. – Да вы можете побыстрее?
– Что вам не так?
– Да ведь к прилавку не подойти из-за вас!
– А ты мне не хами! – вдруг взорвалась старушка. – Ишь, молодой, а наглый!
– Да как я вам нахамил?! – задохнулся от обиды Денис.
Но старушка уже отходила, ворча под нос.
– Слушаю вас, – не очень любезно обратилась к нему продавщица.
– Мне вот по этому списку, – Денис протянул ей список.
Продавщица пробежала его глазами.
– Тут написано – «молоко». А какое молоко? У нас вон сколько.
– Да? – Денис в замешательстве. – Ну… Вон то, – махнул он рукой наугад.
– «Простоквашино», что ли?
– Ну да…
– А 2,5 % или 3,2 %?
– О боже… – Денис в замешательстве переступил с ноги на ногу. – Ну, 3,2.
– У вас написано – «творог». А какой?
– Слушайте, давайте любой!
– Вот этот подойдет?
– Подойдет.
Денис изнывал от нетерпения, пока продавщица вразвалочку двигалась вдоль полок, собирая продукты по списку. А тут еще краем глаза он заметил, что давешние бомжи вошли в магазин и направились в его сторону.
– Девушка, можно побыстрее?
– Я вам электровеник, что ли? Подождите, пока кассовый аппарат пробьет…
– А вот эти, – он нервно указал в сторону бомжей. – Как вы позволяете, чтобы они заходили в магазин?
– Эй! – строго крикнула продавщица. – Чего приперлись? Охрану вызвать?
– А мы покупать будем, – один из бомжей махнул купюрой Дениса.
– Не имею права не пустить – покупатели, – извиняющимся тоном сказал она. – С вас… – назвала сумму.
Денис сунулся в кошелек. Однако то ли «все равно какие» продукты оказались намного дороже, чем запланировала Татьяна, то ли именно этой купюры,
– Ой, вы знаете, у меня столько нет. Я, пожалуй, откажусь от чего-то.
– Так я уже пробила! – вскричала продавщица, выкатывая округлившиеся в праведном гневе глаза. Образовавшаяся за это время очередь заволновалась.
– Молодой человек, задерживаете…
– У меня не хватает… – лепетал Денис, демонстрируя продавщице всю наличность кошелька.
– Мозгов у тебя не хватает, парень, – отчеканил стоящий сзади пожилой работяга.
– Почему вы оскорбляете меня? – чуть не заплакал Денис. – Да, я не рассчитал, но это не дает вам права…
– Сейчас перебью, – снизошла продавщица. – От чего отказываетесь?
– Да уже все равно от чего, – заявил разволновавшийся Денис.
– Ну, как же?.. – начала было продавщица.
– Да давайте уже быстрее! – роптала очередь.
– Мне все равно, лишь бы денег хватило, – дрожащим голосом твердил потерявшийся Денис.
– Ну, вот от ветчины, что ли?
– Да, давайте от ветчины…
Денис, проклинаемый шипящей очередью, сам не помнил, как затолкал в пакет продукты и опрометью кинулся к выходу.
– Молодой человек, вы молоко забыли! – крикнула ему вслед продавщица. Он поспешно вернулся за молоком и, убегая, слышал раскатистый голос пожилого пролетария:
– Бывают же такие недоноски…
– Ну, все! – бормотал Денис, нервно подходя к дому. – Чтобы я еще раз в магазин пошел – не дождетесь! Пусть отец в сетях на выходных все покупает…
Однако отсидеться в своей норе ему не удалось.
Действие 15
А сейчас на сцене появится еще одна героиня, которая внешне на пафосную роль не тянет совершенно. И это доказывает: для того, чтобы быть героиней, не обязательно обладать взором горящим и станом манящим.
Итак, в одной из квартир той парадной, где жил Денис, потихоньку собиралась на прогулку Надин, как ее ласково называла бабушка. Ей недавно исполнилось двадцать… Тонкие реденькие белокурые волосы, болезненно-бледное худое лицо, синева под голубыми глазами, бескровные губы, мелкие и нервные черты… Может, при большой симпатии к ней ее и можно было назвать хорошенькой, с натяжечкой, конечно, но уж здоровой ее назвать никак нельзя было – инвалид с детства, она целыми днями неподвижно лежала или, если бабушка подтыкала под ее спину две подушки, сидела, неловко съехав на сторону, и по большей части читала, едва удерживая книгу своими слабыми тонкими руками. Родители у нее умерли – погибли в автокатастрофе, осталась одна бабушка. Жили они на бабушкину и Надину инвалидскую пенсию. Бабушке едва перевалило за шестьдесят, она работала когда-то учителем, могла бы и сейчас по-прежнему работать, но – как? Надин занимала все ее время. И, при всех этих нерадостных обстоятельствах, это обделенное существо считало себя счастливейшим человеком. Каждый день, просыпаясь и находя себя живой, она несказанно удивлялась и радовалась новому дню как незаслуженному счастью.