Опрометчивость королевы
Шрифт:
– Сомневаюсь, что я получу приглашение.
– Что за чушь! – вскричала мисс Пигот. – Как это можно не пригласить жену?
– Очень просто, потому что ясно как день, что он не считает меня больше своей женой.
– Таких разговоров я и слушать не желаю. Конечно, считает. Он немножко сбился с пути истинного, должна признаться, но это все потому, что он как раз считает вас своей женой, думает, что может развлечься на стороне, а потом вернуться к вам.
– Он может просчитаться, – сказала Мария, явно сердясь.
Но как
– Вы, конечно, будете за королевским столом, – говорила мисс Пигот. – Разве может быть иначе?
– Вот иначе-то как раз и может быть, – мрачно возразила Мария. – Но уж я прослежу, чтобы не попасть впросак. Я заранее узнаю, будут или нет меня обслуживать в этом буфете.
– Как вы сможете узнать заранее?
– О, разве вы не понимаете, что это будет совершенно унизительно? Я сидела во главе стола на многих обедах, где эта женщина была почетным гостем, потому что он так хотел. Но я на такое не соглашусь. Я собираюсь поехать в Карлтон-хауз и все узнать у него.
Мисс Пигот занервничала, но Мария настояла на своем. Она посетила Карлтон-хауз и потребовала встречи с принцем.
Он принял ее благосклонно, но с некоторым удивлением.
– Я приехала спросить, где я буду сидеть на обеде? – сказала она.
Он был смущен. Как он мог объяснить ей, что леди Гертфорд не хотела, чтобы у нее было место за королевским столом, а он не мог перечить леди Гертфорд? Мария должна понять. Он любил ее, но был под пятой очаровательной леди Гертфорд и должен повиноваться ее желаниям.
Мария не облегчила ему жизнь. Она смотрела на него с холодным неодобрением, да, с самым настоящим неодобрением.
Он сказал:
– Знаете, мадам, для вас нет места.
– Нет, сир, – бросила она, – кроме того, которое вы сами для меня выберете.
С этим она покинула его, расстроенного, смущенного и сердитого на нее за то, что она не поняла – он ведь не может вызвать неудовольствие леди Гертфорд.
Она вернулась к мисс Пигот в черной меланхолии.
– Это конец, Пигги. В самом деле конец. Я этого больше не вынесу.
Герцог Йоркский приехал навестить ее. Первым же указом его брат-регент вернул ему должность главнокомандующего армией. Он был популярен, его реабилитировали в деле Мэри Энн Кларк, и народ не возражал. Ему нравилась Мария, и он переживал из-за размолвки между ней и принцем. Она должна пойти на празднество, убеждал он. Люди заметят, если ее не будет, разве это не понятно? Народ хорошо ее воспринимает.
– Что мне в признательности народа, если меня отвергает мой муж.
Фредерик поссорился
Ответ Марии на это был прост – никогда. Но она разрешила своим домашним пойти на праздник, даже купила им новые платья, чтобы они выглядели достойно.
Праздник удался на славу. Регент в алом мундире с золотым шитьем блистал в новой ленте с алмазной звездой. Зал для государственных приемов был задрапирован голубым бархатом, расшитым лилиями в честь французских гостей; ослепительные платья женщин, костюмы мужчин, сверкающие драгоценности, ничего подобного здесь давно не видели.
Но пробегал и неизбежный ехидный шепот.
– Прекрасно выглядит Его Высочество! Но, как странно, у регента две жены, и обе остались дома.
Мария знала, что все кончено. Она не собиралась смириться с положением, которое он ей предлагал.
Это необходимо по политическим соображениям, говорил он, и она верила. Но это было необходимо и по личным причинам. Так хотела леди Гертфорд. К такому выводу пришла Мария.
– В конце концов, – сказала она, – может быть, мы будем более счастливы без него.
– О Мария!
– Мне надо было давно решиться. Неопределенность положения в последние годы стала невыносимой. Я никогда в нем не уверена. Я не могу так жить. Я его жена. Я не хочу, чтобы ко мне относились, как к его любовнице. Мне пятьдесят пять лет. В этом возрасте нужно жить с достоинством. У меня есть милая Минни и ты. Я тихо уйду из его жизни.
Так она и сделала. Ему было нелегко, он был несчастен, когда думал о ней, но увлечение леди Гертфорд продолжалось.
Так всегда у него бывало. Женщина, которой он добивался, всегда была главной в его жизни.
Мария есть Мария. Он всегда относился к ней, как к жене, и не хотел потерять ее. Он хотел, чтобы она всегда присутствовала в его жизни. К ней всегда можно было вернуться и утешиться, если в этом была нужда. Но Мария слишком горда, в ней больше королевского, чем в членах королевской семьи. На этот раз она сказала «нет».
Герцог Йоркский увещевал его. Он должен оплатить долги Марии, вновь возникшие по его вине, он должен обеспечить ее. Все должно быть решено честь по чести.
Принц готов был сделать все.
– Если бы ты только знал, Фред, я не хочу, чтобы она уходила. Если бы только она была благоразумной.
Но его представления о благоразумии не совпадали с представлениями Марии.
Все пришло к своему завершению. Она никогда к нему не вернется, как бы он ни настаивал, она дала обет. С прошлым покончено.