Опрометчивость
Шрифт:
Несмотря на отсутствие формального образования, его отец был человеком большой культуры, он хорошо знал и понимал искусство. Фитц никогда не ходил смотреть пьесу только из-за того, что о ней много говорили, он смотрел только то, что было интересно ему самому. Он очень любил оперы Моцарта, обожал балет, увлекался живописью. Нельзя было отрицать, что он имел возможность купить то, что ему нравилось, но он также был щедрым дарителем, и многое из его коллекций переместилось в американские музеи, он также анонимно поддерживал нескольких талантливых, но неудачливых художников и скульпторов.
Расстегивая ремень безопасности, Морган подумал, что ему будет нелегко
Даже на «Фиесте» Фитц, казалось, не мог просто отдыхать. Большую часть дня он разговаривал по телефону – то с Нью-Йорком, то с различными латиноамериканскими странами, оставляя Раймунду загорать в одиночестве и тоске, а Моргану меньше всего хотелось общаться с тоскующей Раймундой! Он съездил в Бриджтаун, чтобы купить Венеции, ожидаемой сегодня вечером, подарок, но, как только он вернулся, отец сообщил ему, что в Рио-де-Жанейро ему придется поехать прямо сейчас, а не на следующей неделе, как предполагалось раньше. Морган пытался переубедить отца, говоря, что ему с большим трудом удалось вырваться на эти несколько дней, чтобы провести их с Венецией, но, хотя Фитц и понимал его, он все же остался непреклонным. Он бы поехал и сам, сказал он, но боялся, что его присутствие окажет слишком сильное давление на противоположную сторону и даст понять партнерам, насколько они заинтересованы в этом контракте. Поездка туда Моргана несколько снижала уровень переговоров, но в то же время уровень этот был выше, чем если бы туда поехал кто-нибудь из директоров его компании. И, кроме того, Морган сможет взглянуть на все это дело свежим взглядом и определить, в чем там загвоздка, а, возможно, сдвинет с места застопорившиеся сделки. Морган пытался ему доказать, что у него ничего не выйдет, хотя прекрасно понимал, что его отец прав, впрочем, как всегда.
В Майами было жарко. Парило, и Морган с тоской подумал о «Фиесте», когда направлялся вместе с отцом к стойке регистрации. До конца регистрации оставалось лишь пятнадцать минут.
– Не забудь встретить сегодня Венецию, – крикнул он отцу, направляясь к дверям, – скажи ей, я позвоню.
– Не беспокойся, я позабочусь о ней. И еще, Морган… – Морган обернулся и вопросительно посмотрел на отца:
– Да?
– Спасибо тебе.
Отец и сын улыбнулись друг другу, как добрые друзья.
– Не за что.
Фитц повернулся, чтобы идти, и внезапно почувствовал, как устал. Он с наслаждением подумал о тихом спокойном вечере на «Фиесте» с незамысловатым ужином под тихую музыку Моцарта. Получив полетные инструкции, он направился назад. Он надеялся, что Раймунда не будет пребывать в своем обычном мрачном настроении.
Что-то напевая, Раймунда перебирала содержимое своего огромного – во всю стену – гардероба, где лежала целая куча недавно купленных туалетов для летнего отдыха – большинство из них совсем новых.
Она напевала, потому что у нее было хорошее настроение, а причиной этого было то, что она пойдет на вечеринку и наконец-то у нее появится возможность надеть хоть что-то из своих шикарных нарядов. Приглашение принца Бендора Грюнвальда на пикник на виллу «Озирис» стало неожиданным и приятным сюрпризом, ей именно этого и не хватало, чтобы немного взбодриться. Они с Фитцем торчали на «Фиесте» уже целых четыре дня и ни разу не покидали ее борт, даже для того, чтобы пойти в какой-нибудь из чудесных ресторанов или отелей там, на берегу, где она наверняка встретит знакомых, которые гораздо веселее, чем она, проводят время, в этом Раймунда не сомневалась. Она знала, что Фитц приехал сюда отдохнуть, но она просто умирала от тоски. «Какой смысл
Натянув на себя оранжевое шелковое платье, вытащенное из набитого шкафа, она внимательно рассмотрела себя в зеркале. Да, это то, что надо. Платье держалось на одной узкой бретельке и имело разрез до середины бедра – что-то вроде тоги. Самое подходящее для этих островных приемов. Она представляла, что это за вечеринки – «неформальные» означало, что нужно выглядеть шикарно, но без роскоши.
Так, а как быть с волосами? Подобрать или распустить? Наверное, лучше распустить. А украшения? Браслет из нескольких нитей речного жемчуга и соответствующие сережки? Или же лучше воткнуть в волосы цветок? Да, именно так, она попросит Мастерса, главного стюарда, принести ей орхидею или лилию, а может, гардению?
Взглянув на часы, она увидела, что уже девять. Черт подери, где же Фитц? Их звали к девяти. Разумеется, она и не собиралась являться туда раньше половины одиннадцатого, но ей бы хотелось, чтобы он все же не очень опаздывал. Расчесывая волосы, Раймунда представляла, как явится туда, держа под руку Фитца МакБейна – ей будет там завидовать каждая женщина. А затем, подумала она с удовлетворением, им в свою очередь надо будет оказать гостеприимство, и тогда уже ей придется организовать прием на «Фиесте». Это значит, что она будет признана обществом, и пусть только кто-нибудь попробует отказаться от ее приглашения.
Фитц приземлился в Грентли Эдамс и направил самолет в сторону ангаров. Он успел прилететь, чтобы встретить Венецию Хавен из Лондона, и, возможно, даже придется подождать, поскольку из-за тумана в Европе рейс может задержаться. Он надеялся, что задержка окажется недолгой, ему ужасно хотелось побыть на яхте в тишине и покое. Иногда ему казалось, что больше всего на «Фиесте» он ценил тишину и покой – лишь шум моря в ночи. Ему нравилось быть одному. Иногда, когда ему не спалось, он бродил босиком по палубе, вдыхая морской воздух и слушая шум волн.
Крохотный аэропорт Барбадоса был необычайно оживлен. Прибывали рейсы из Сан-Висента и Тринидада, и каких-то островов на севере, однако рейс из Лондона по-прежнему «задерживался», как было написано на табло, на три часа – теперь мешал уже встречный ветер.
Да, похоже, лечь спать ему придется не скоро. Он не мог послать сюда Мастерса, чтобы тот встретил девушку, ведь он обещал Моргану, что сделает это сам. Но, может быть, после ужина он почувствует себя подобрее.
Его ждала Раймунда, необыкновенно нарядная и красивая. Фитц обрадовался, значит, ее дурное настроение прошло, и она постаралась выглядеть как можно лучше. Она действительно была хороша.
– Мне это нравится, – сказал он, легко прикасаясь губами к ее щеке. – Очень красивый цвет – под стать солнцу на этом острове.
Раймунда повертелась немного перед ним, чтобы он оценил ее еще больше.
– Нравится? – спросила она, соблазнительно улыбаясь.
– Очень. – Фитц обнял ее за плечи, и они направились к его каюте. – Мне так жаль, что я целый день сегодня занят, – сказал он, – но необходимо было срочно заняться одним делом. О, Боже, как же я устал!
Раймунда с тревогой смотрела, как он сбрасывает с себя рубашку и джинсы и направляется в душ.