Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни

Монах Лазарь

О. Агапиту предлагались и епископство, и старчество, – он отказывался самым решительным образом, однако, как сочли в Оптиной, понес за это большие скорби. Почил он 23 февраля 1922 года почти перед закрытием Оптиной Пустыни.

11. Подвижник смиренного духа

При начале старческого пути о. Амвросия, в марте 1861 года, в его келлии появился юноша двадцати с небольшим лет, Иван Литовкин, который попросил у старца благословения идти в Киев. Взглянув на него и как бы увидев его будущее, старец сказал: «Зачем тебе в Киев, оставайся здесь». Тот остался и прожил в этом самом домике пятьдесят лет, сначала келейником о. Амвросия, потом старцем и

скитоначальником. Это был преподобный Иосиф… Безмолвный подвижнический Скит стал навсегда его домом, братия – семьей. Как и все старцы в свое время, он желал в глубине души лишь молитвенного уединения, но, как и они, оказывая послушание Господу и наставникам, должен был руководить ко спасению души многих и многих православных.

Старец Иосиф, еще будучи келейником, однажды сильно простудился, и здоровье его нарушилось. Когда о. Амвросия однажды с тревогой спросили об о. Иосифе, как же он будет старчествовать такой болезненный, – тот ответил: «Ну что же, ничего, зато смиренный будет».

Летом 1890 года, в последний раз отъезжая в Шамордино, о. Амвросий сказал о. Иосифу: «Тебе нужно здесь оставаться – ты здесь нужен». И велел ему поселиться в своей келлии. В октябре 1891 года его вызвали в Шамордино – старцу Амвросию было очень плохо, он умирал. Многие и в Шамордине, и в Оптиной пали духом, когда скончался великий старец, а о. Иосиф, горевавший едва ли не более других, всех утешал и укреплял.

В жизнеописании его говорится, что «сам он сильно скучал без старца и любил вспоминать о нем…» Очень характерен его ответ на слова одной духовной дочери о том, сколько скорбей выпало на его долю. Старец Иосиф сказал: “Какие скорби при батюшке, – я их тогда не чувствовал, – а вот теперь…” – и он от волнения не докончил». Старец Иосиф как был при о. Амвросии тихим, кротким, смиренным, так и остался таким навсегда.

Господь даровал ему ненарушимый мир души. На многих его фотопортретах видишь лик, освещенный внутренней радостью о Господе.

Старец Иосиф принимал народ в той же келлии и на том же месте – сидя на ложе, где принимал о. Амвросий. Взял он на себя заботу и о Шамординской женской обители. Лишенная зрения игумения Евфросиния во всем спрашивала у него совета, искала поддержки – ездила к нему и писала ему письма. Дважды в году, Петровским и Успенским постами, о. Иосиф бывал у них в Шамордине для исповедания сестер. Ночевать там не оставался – спешил в Скит. «Хоть и поздно, – говорил он сестрам, – а как-то приятно ехать по той дороге, по которой ездил батюшка, – и аз с ним». В Скиту он жил по тому же распорядку, что и старец Амвросий, ничего не изменяя. Из особенностей было только то, что в хорошие летние дни после двух часов дня он выходил в лес, совмещая прогулку с назиданием ближних. Люди шли несколько сзади, а старец, взяв одного из них, шел впереди, беседуя с ним. Когда он утомлялся, все усаживались на траве и о. Иосиф начинал духовную беседу, как бы подражая в этом Самому Господу.

«Однажды, – говорится в житии о. Иосифа, – гуляя со старцем по лесу, сказали ему: “Хоть бы вы пожили, батюшка!” Старец на это ответил: “Поживем; пока новое орудие не приготовлено, Господь не отнимает старого”. Но затем лицо его вдруг сделалось серьезно, и он, помолчав несколько, добавил: “Только надо самим стараться жить хорошенько, а то за наше непослушание Господь берет старцев и никого не оставляет”».

Несмотря на болезненность и слабость, он никогда не отдыхал днем, употребляя свободные минуты на чтение книг и писание духовным чадам. Одежду он носил такую, чтоб не отличаться от простого монаха, и до последних лет ходил на трапезу, не имея в келлии ничего съестного. Даже для гостей и родных, навещавших его, он не устраивал у себя чаепитий.

О. Иосиф не имел никакого образования, но хорошо знал аскетические писания

святых Отцов, – умудрен он был и в понимании Священного Писания. Одной из основных «книг» в его учении был сам его наставник, старец Амвросий. Эту «книгу» впоследствии старец Иосиф цитировал очень часто – вспоминая, как поступал старец, что говорил… О. Амвросий был общителен, и нередко его беседа, яркая, остроумная, назидательная, распространялась далее того, о чем в основном шла речь. Отец же Иосиф без вопроса к нему не начинал вообще говорить, помня слова преподобного Петра Дамаскина о том, что «древние отцы без вопрошания не говорили служащего ко спасению, считая это празднословием». Он был строг, истинно по-монашески не позволяя себе наружно-ласкового обращения даже с наиболее близкими ему людьми, но его понимали, зная, что в его сердце горит любовь к ближнему, что душу свою он готов положить за други своя.

Как и о. Амвросий, о. Иосиф имел дар исцеления. В житии его описывается много случаев, когда он, например, подобно о. Амвросию, слегка ударял по больному месту, и болезнь прекращалась. То же бывало и по его молитвам. Получали помощь и те, кто, будучи вдалеке, взывали к нему. Вообще, если рассказать о всех «чудесных» случаях, связанных с именем старца Иосифа, то, пожалуй, получится целая книга… Господь творил чудеса через вернейшего раба Своего.

Однажды кто-то заметил:

– Вы, батюшка, уклоняетесь от чести, а она сама за вами следует.

– Да к чему это, на что это нужно? – вздохнув, отвечал о. Иосиф. – Впрочем… как не должно искать чести, так не должно и отказываться… Налагаемая честь есть также от Бога.

С 1905 года старец Иосиф стал чаще болеть и заметно слабеть силами. Вот пришло и время, когда он стал просить об увольнении на покой, освобождении его от обязанностей скитоначальника. Но как бы ни одолевали его немощи, тот свет, который он имел в себе от Господа, не угасал. Немощный – укреплял многих… На третий день Пасхи 1911 года, 12 апреля, началась его последняя болезнь: через месяц, 10 мая, он отошел ко Господу. Скитский колокол печально возвестил об этом событии – за ним прозвучал колокол в обители. Первую панихиду совершил о. Варсонофий. Была ночь. Рано утром гроб вынесен был в скитский храм. Сюда в 11 часов направились крестным ходом братия монастыря с настоятелем архимандритом Ксенофонтом во главе. У гроба была совершена соборная панихида, причем по распоряжению настоятеля в скитский храм допущены были шамординские и белевские монахини, накануне прощавшиеся с умирающим батюшкой, их наставником.

12 мая старец Иосиф погребен был в обители рядом с могилами старцев Макария и Амвросия.

Еще в 1904 году старец Иосиф писал: «Верую в то, что каждый приходящий в Оптину Пустынь в крайней своей потребности найдет удовлетворение милостию Божией и за молитвы великих наших отец – Льва, Макария, Амвросия… Они весьма многих и многих воспитали духовно, для Небесного Отечества. Не перестают и теперь духовно воспитывать и призирать, особенно на тех, которые приходят в Оптину на поклонение их святым останкам».

12. «Блажен, кто крест здесь понесет в терпении»

Старец Варсонофий оставил мир уже в немолодом возрасте, по благословению о. Амвросия. Бывший штабной офицер, полковник, проводивший и в миру нравственно чистую жизнь, пришел на Рождество Христово 1891 года в Оптинский Скит и стал послушником и духовным чадом старца Анатолия. Образованный, литературно одаренный, весь устремленный к Богу, он сразу начал подвижническую жизнь. Это путь особый, путь избранных, ибо довольно скоро он стал духоносным старцем, духовником братии, скитоначальником. Не сразу, не всем в обители стал понятен его путь. Искушавшиеся доставили о. Варсонофию немало скорбей, но он принимал их как должно.