Опьянение
Шрифт:
Наблюдатель заскучал, прыгая между ними, совершенно забыв об энергии, которая, увы, не бесконечна. Они вели себя, как и все остальные. Погрязшие в темноте. Опьяненные и наслаждающиеся этим. Ложью, лицемерием, похотью.
Свет. Солнечный свет. Наблюдатель забыл, как дышать, но тут же понял — ошибся. Не солнечный. Мягкое свечение исходило от берега реки. Он некоторое время отдыхал внутри Карла и теперь слепо щурился, пытаясь разглядеть, что же там такое? Утащить Клару туда. Посмотреть поближе.
— Смотри,
— Где? Я не вижу, — Клара запыхалась и смерила мужа негодующим взглядом. Он, словно зачарованный, смотрел далеко не на небо.
Девушка сидела и о чем-то тихо шепталась с водой, выплескивающейся на берег. Мелкими мазками она рисовала реку и будто советовалась с ней, какой тон лучше взять для третьей волны, а какой для четвертой. Но привлекло Карла в ней далеко не это и даже не Наблюдатель, смотревший во все глаза, как завороженный. Её одежда.
Золотистые кудрявые волосы спрятаны в странное подобие чалмы, только несколько одиноких кудряшек болтается на свободе. Длинная юбка ярко-желтого цвета, цвета солнца. И, что самое странно, белая кофта с открытыми плечами. Никто уже много десятилетий не рисковал так сильно открывать кожу и носить белое. Откуда вообще взялась эта ткань? Завершало странный вид полное отсутствие видимых ожогов. Все знали, что лицо и плечи — самые уязвимые для черного дождя зоны. На земле почти не осталось людей «без метки».
Чистый свет. Вокруг нее. Наблюдатель покинул тело Карла и полетел к девушке, но его отбросило обратно, как надоедливую муху. Наблюдатель несколько раз крутанулся в воздухе и влетел обратно в Карла. Что это было?
— София! — спотыкаясь на мостовой, к девушке то ли бежал, то ли летел парень с букетом белых роз. Он положил их у её ног и принялся что-то шептать. Наблюдатель не мог расслышать, что именно.
— Карл, почему ты на нее пялишься? — возмутилась Клара, больно стукнув мужа под ребра.
Боль заставила Наблюдателя перенестись в Клару, как же он ненавидел боль.
Он несколько минут, не смущаясь, пускал слюни на эту девку. Что такого? Сидит, малюет что-то. Одета, как ни пойми кто. Кем она себя считает? Даже сапоги не надела, на ногах какие-то домашние тапочки.
Художница, что ль. Кому это нужно? Сейчас творчество не продается. Люди перестали ценить картины, поэзию, прозу и музыку. Давным-давно. Сейчас их интересует картина, только если её нарисовал модный автор. Поэзия и проза — если она про секс. Музыка — если она отлично подходит для развратных танцев в борделе или клубе. Больше ничего.
— Извини, дорогая. Показалось, что это старая знакомая, — нашелся мужчина, уводя женщину прочь.
Наблюдатель пытался вырваться и вселиться в спутника Софии, но не смог. Силы испарились. Слабость. Сонливость. Как же так? Нужно было сразу сообразить
Наблюдатель очнулся, когда на город опустилась ночь.
Тонкие нити фонарей. Полупустые улицы. Карл и Клара возвращались в гостиницу, когда тьму пронзил яркий свет фар. Улица наполнилась шумом мотоциклов, казалось, что они повсюду. Десять черных стальных коней окружили пару. Всадники дико смеялись, наслаждаясь испугом случайных жертв или не случайных?
— А ну тихо! — внезапно движение закончилось.
Мотоциклисты замерли на месте. Один из них снял шлем и пружинистой походкой подошел к Карлу и Кларе. Когда его осветил фонарь, девушки вскрикнула от ужаса. Всё лицо мужчины было обожжено черным дождем. Правый глаз заплыл, линия рта искривилась.
— Не кричи, малышка. Еще успеешь, — почти проворковал он. — Привет, Карл! Не ожидал, что я найду тебя здесь.
— Кваз, я все выплачу, — пролепетал Карл, отлично понимая, что пока у него нет никакой возможности расплатиться с долгом. — Вернусь домой и отдам деньги. До последней медяшки.
— Твой срок вышел три месяца назад. Больше отсрочки не будет, — рука, коснувшаяся лица Клары тоже была обожженной. Девушка дернулась, но её грубо удержали за подбородок. — Красивая. Жена?
— Не трогай её, — он попытался вырвать девушку из рук мужчины, но ничего не вышло. Его ударили под дых и отбросили в сторону, как старую тканевую куклу — жалкое подобие человека.
— Обязательно потрогаю и не только я. Думаю, ты просто не хочешь возвращать мне деньги. Тебя нужно стимулировать дополнительно. Девушка поедет с нами и отработает твой долг, — он отпустил Клару. К ней тут же подошел здоровенный амбал и закинул на плечо.
— Карл, сделай что-нибудь! Пожалуйста, помогите! Кто-нибудь! — Клара кричала во все горло, но никто не пришел на помощь. Без сомнения, многие слышали её крик в тот день, но ночь — это время банд. Ссориться с ними себе дороже.
— Хочешь вернуть женушку обратно? Привези деньги, и мы её отпустим. Не привезешь, придется ей отработать твой долг целиком, — с размаха Кваз ударил Клару по лицу и девушка отключилась, перестав трепыхаться на плече амбала.
Наблюдателю нужно было вернуться в центр и найти тот свет. Софию. Он собрал все силы и вылетел из корчившегося на земле Карла. Бандит с обожженным лицом оказался ближе всех и Наблюдатель удобно устроился внутри него. Он точно знал, что Карл не вернется и не отдаст деньги. То, что за него заплатит кто-то другой — его совершенно устраивало.
Банда растворилась в темноте вместе с шумом двигателей и ярким светом фар.
Черное сердце Квазимодо