Опыт прозрения. Простое практическое руководство к буддийской медитации
Шрифт:
Нелегко то дело, которое мы здесь начали,— тренировка и очищение ума. Это требует большого и долгого терпения и упорства. Без особых усилий, само собой, это не получится. Однако это вполне возможно при мягкой, но неустанной настойчивости.
Вот что писал Св. Франциск Ассизский (1182-1226):
«Если сердце ваше блуждает и отвлекается [от предмета вашей мысли], со всей мягкостью возвращайте его назад... И даже если вы ничего больше не делали в течение урочного часа, кроме того, что снова и снова возвращали свое сердце [к предмету мысли], ибо оно каждый раз снова и снова отвлекалось в сторону, то и в этом случае прошедший час был вами проведен с пользой».
Не надо отчаиваться, если, вопреки усилиям, ваши мысли блуждают и вы то и дело,предаетесь мечтам. Каждый раз, когда вы осознали, что ум ваш блуждает, возвращайте его деликатно назад
Четырнадцатый вечер
ЧЕТЫРЕ БЛАГОРОДНЫЕ ИСТИНЫ
Мир переполнен страданием. Каждый день миллионы людей остаются без пищи, испытывают муки боли и голода. Миллионам людей не во что одеться, некуда приткнуться, и они испытывают муки холода, зноя, непогоды — им даже некуда спрятаться от дождя. А сколько миллионов страдают от мучительных заболеваний! Даже если известно простое лекарство, они не могут получить лечение. А процесс рождения ребенка? Боль, через которую проходит мать. Муки, еще более острые, испытываемые существом, которое, входя в этот мир, протискивается через узкое отверстие и, оказавшись по эту сторону бытия, сразу подвергается грубым прикосновениям внешнего мира. В течение всей жизни человека тело его подвергается травмам и болезням, затем стареет и превращается в развалину. Под конец еще и муки смерти.
В мире так много существ, оказавшихся беспомощными в руках врагов, в руках людей, готовых мучить, убивать или наносить иные удары. В скольких странах в этот самый момент узников или пленных подвергают пыткам или просто содержат в ужасных условиях. Существуют страшные насилия войны. В ее горниле такие же, как мы, мужчины и женщины, с такими же чувствами, с такой же способностью испытывать и боль, и страх, бессильные пред ликом истребления ждут своей участи. Сколько раз мы сами бывали в таких же ситуациях и сколько еще раз побываем в них в дальнейших своих странствиях по кругу времен. Один малый поворот кармического колеса — и мы опять разделим эту участь. В самом факте обладания этим нашим физическим телом содержится такой потенциал страданий! Сколько же раз мы уже прошли через эти страдания, и сколько еще раз нам это предстоит!
Материальные элементы нашего тела носят название «четырех великих первичных элементов». Их называют великими из-за их колоссальной разрушительной энергии. Эти же самые четыре элемента, которые составляют паше тело, составляют и нашу землю, и солнце, и другие планеты, и звезды. Именно эти самые элементы, испытываемые нами в наших телах, ответственны, в силу следования своим естественным законам, за образование и разрушение целых солнечных систем и галактик. Энергия этих элементов огромна. Лишь в течение какого-то очень короткого промежутка времени элементы находятся в некоем равновесии. Мы забываем, что это краткий миг, мы не сознаем свойственной нм колоссальной разрушительной мощи, пока —следуя собственной природе —они не начинают выходить из равновесия, приводя к разрушению и распаду наше тело, причиняя боль и вызывая смерть.
Мы подобны детям, играющим в доме, который объят пламенем,— детям, играющим в свои игрушки, счастливым радостью минуты и совершенно не ведающим о буйстве пожара вокруг них. Но небо проявляет доброту, ибо шлёт посланцев сообщить об опасности, указать на боль и страдания, которые смыкаются о кольцо. Необходимо знать суровую правду:
Вы никогда в жизни не видели мужчину или женщину 80, 90 и 100 лет — бесконечно дряхлых, согнутых пополам, на костылях, стариков, семенящих немощными шажками и готовых упасть каждую минуту,— тех, чья молодость давно миновала, чьи зубы — несколько чёрных шатающихся пеньков, чьи полосы, если они ещё не все выпали, белы, а глаза красны, полуслепы и мутно слезятся? Вы их видели. Но пришла ли вам мысль, хотя бы один раз, что и вы тоже станете жертвой распада? что и вам не избежать того же?
Вы никогда в жизни не видели мужчину или женщину — тяжко больных и сокрушённых своей
Вы никогда в жизни не видели труп человека через день, два и три после смерти, сине-чёрный, вздутый, разлагающийся и зловонный?.. Вы видели, и для вас это не тайна. И всё же, пришла ли вам по-настоящему эта мысль хоть один раз,— что и вас тоже унесёт смерть? что нет от неё бегства?
Да, и мы тоже потенциальные, неминуемые жертвы всего, о чем здесь нам напомнили. Смерть не такая вещь, которая одних поражает, других щадит. Она тот конец, который общ для всех. Она — факт.
И еще есть боль ума. Депрессия. Отчаяние. Беспокойство. Тревога. Гнев. Ненависть. Страх. Похоть. Тоска. Доколе мы будем оставаться в силках этого бесконечного круга перерождений, находясь в мелкой спешке сиюминутных дел, гонимые страстями, ведомые неведением? Как тягостна нескончаемость — каждое утро пробуждаться к тем же краскам и запахам, звукам и ощущениям, чувствам и мыслям — в бесконечной цепочке монотонных повторений. Мы проживаем день, ложимся спать — и вновь встаем навстречу все тем же краскам и звукам, запахам и вкусовым впечатлениям, ощущениям и мыслям — снова и снова, снова и снова...
Непостигаемы истоки сансары. Непознаваемы первые качала существ, которые в тумане своего неведения и в рабстве своих желаний безудержно спешат по кругу перерождений. Чего, вы думаете, больше: потоков слез, пролитых вами на этом длинном пути, по которому вы, сей сонм существ, спешите бессмысленными кругами рождений и смертей, плача от близости нежелательного, рыдая от разделенности с желаемым, — слез ли этих больше или воды четырех земных океанов? Океаны бледнеют по сравнению с этим. Сквозь бездны времен оплакивали вы смерть своих отцов и матерей, сыновей и дочерей, братьев и сестер, и, страдая над милыми вам трупами, вы пролили столько слез, что океаны — четыре малые лужицы по сравнению с этим. Теперь оглянитесь. Бесконечно долго вы страдали и мучились, бесконечно много несчастий перенесено вами в этой веренице времен, и кладбища ваши давным-давно насытились вами. Пора, давно пора испытать неудовлетворенность всеми формами бытия. Путь был достаточно долог, чтоб утомиться им, чтоб осознать его смысл и бессмыслицу, чтоб отвернуться от него и скинуть оковы всего этого.
Подобно детям, играющим в игрушки в объятом пламенем доме, мы избегаем смотреть открыто на боль и страдания, которыми чревата наша жизнь. Мы с глаз долой убираем престарелых и больных, помещая их в особые дома, чтобы не видеть их горестей. Мы гоним нищих с наших улиц, дабы не видеть ужаса нищеты. Мы наряжаем трупы, как на вечеринку, уклоняясь от созерцания беспощадного лика смерти. И вот — первая благородная истина, осознанная Буддой в его просветленности, была истиной о страдании. Нет блага в иллюзорном неведении, нет блага в притворстве перед собой, что страданий нет. Как бы мы ни пытались завуалировать их существование, а тело все-таки будет стареть и дряхлеть, и болезни его не минуют. Оно обязательно придет к смерти. Невзирая ни на какие развлечения, которые мы можем себе доставлять, мы не избежим таких источников мучений, как гнев, и злость, и фрустрация, и тревога, и напряжение. Мы горим от гнева, горим желанием. Первая благородная истина — истина страдания.
Но Будда на этом не останавливался. Он не только указывал на истину страдания, но также и объяснял его причины.
Что привязывает нас к этому колесу горестей? Будда видел, что путы находятся в наших собственных умах и воплощены в наших привязанностях. Мы вовлечены в бесконечное вращение этого колеса мучений, поскольку сами жадно прижимаемся к нему, липнем к нему благодаря своему неведению.
Есть четыре вида мощной привязанности, удерживающей нас на колесе. Первый — это привязанность к чувственным радостям. Это постоянная охота за приятными звуками и видами, изысканными ароматами и вкусовыми ощущениями, это, наконец, стремление обеспечить себе приятные телесные ощущения. Итак, бесконечный поиск сиюминутных фрагментарных услад. Мы так привязаны к ним, они настолько нас привлекают, будто в них лежит решение наших проблем, будто они обещают конец нашим страданиям. Всю жизнь мы находимся в постоянном ожидании то следующего двухнедельного отпуска, то очередной связи с кем-то или знакомства, то обладания новой собственностью, то вообще просто новизны впечатлений, то есть всегда ждем с вожделением какого-то новенького счастья, которое совсем вроде бы уже рядом.