Опыт воображения. Разумная жизнь (сборник)
Шрифт:
— Да, вы говорили, — сказала Джулия и принялась за кофе, исподтишка поглядывая на своего работодателя. Удивительно, что, вопреки ее предположениям, он оказался человеком вполне молодым и с приятными манерами.
Покончив с сардинами, Сильвестр приступил к тосту с мармеладом и второй чашке кофе.
— Вы сказали, что скрывались здесь? — спросил он.
Джулия объяснила:
— Мои соседи организовали вечеринку, которая длится все рождественские дни. В доме очень шумно, и я…
— Не в силах перенести этот тарарам?
— Да.
— Вот как!
— Я могла бы,
— Но вы могли…
— Если бы Патели не уехали, я могла бы провести эти дни у них, но…
— И больше у вас нет никого, к кому вы могли бы пойти?
— Нет, — тихо сказала она, потупившись.
— Так что…
— Я бродила по улицам… сидела в парке на скамейке, и все такое, но…
— На улице было немного холодновато?
— Я попробовала вернуться домой, но там было еще хуже, чем прежде. На моей площадке — я живу на верхнем этаже — затаился мужчина из этой компании. Он попытался схватить…
— И что?
— А ничего, собственно, у него не вышло. Он был пьян. Но дело не только в этом.
— Даже так?
— Я узнала его голос. Он мне звонил.
— Говорил непристойности?
— Мне это, правда, не в новинку. В свое время этим занимался мой бывший муж, причем весьма усердно, но его уже нет в живых. Потом его сменил этот… Когда он в прошлый раз позвонил, он… — Джулия закрыла глаза и тяжело задышала, — он притворился ребенком. — В ее голосе было столько боли, что это потрясло Сильвестра до глубины души.
— И что было потом?
— Я вышла опять на улицу. Попробовала спрятаться в церкви. Ведь кроме них в Рождество все закрыто, не так ли?
— Полагаю, что да.
— Все закрыто. — Она смолкла и уставилась в окно невидящими глазами.
— Хорошая была церковь?
„Какой-то сюрреалистический получается разговор!“ — подумал Сильвестр.
— Церковный служитель заявил, что, поскольку Веселый не похож на собаку-поводыря, то…
— Пошел вон?..
— Я так понимаю, что здесь это — правило. — Джулия начала говорить все быстрее. — Лондон — не Италия, там я видела в церкви даже лошадь…
— Это не перед Палио в Сиене?
— Да, там. Довольно роскошная англиканская церковь. В Лондоне тоже есть церковь, куда, я почти уверена, нас бы пустили, но я, хоть убей, не помню, ни где она, ни как к ней добраться. Однажды я была там. В этой церкви прекрасный, добрый священник. Но я так и не решилась рассказать ему… — Джулия подавленно замолчала. — Я вам уже изрядно надоела. Я пойду, — вдруг решительно сказала она. — Компания уже, наверное, разошлась. Извините меня, пожалуйста! Мне не следовало…
— Ну что вы! — воскликнул Сильвестр. — Замолчите! Не говорите глупости. Я очень рад, что вы здесь. Вы более чем желанный гость, — сказал он с чувством. — Мне в самом деле очень приятно — такой милый сюрприз! Останьтесь, пожалуйста, и помогите мне с коврами. Отдохните… — Джулия улыбнулась. — Вы еще должны рассказать мне, что вы намереваетесь дальше делать с садом. Думаю, что без этого
— Хорошо, — согласилась Джулия. — Я только выпущу Веселого погулять.
— Но вы не убежите? Обещаете?
— Я вернусь хотя бы потому, что мне надо помыть посуду.
Весело насвистывая, Сильвестр отправился наверх.
В ванне он почувствовал себя так по-домашнему уютно, что расслабился и чуть было не уснул снова, но сдержался, вспомнив, что ему еще надо посмотреть почту за месяц, прослушать все записанные на автоответчике звонки и позвонить самому в офис. Но прежде чем за все это приняться, он разложит ковры и рассмотрит не спеша тот райский сад, в который превратила убогий дворик под окном эта необыкновенная уборщица. Вылезая из ванны, он снова засомневался: действительно ли она та, за которую себя выдает, или все это какая-то странная шутка? Бродила по улицам? Сидела в парне? Пыталась найти приют в церкви? Уйти из дома в Рождество — поищите другого, кто вам поверит! Он быстро вытерся. Когда он спустится, ее уже не будет — она исчезнет, прихватив, как говорится, серебряные ложки. Его-то собственные ложки уже унесла Цилия. Натянув джинсы и свитер, он помчался вниз.
— Боялся, что вы, как Цилия, удрали, — пока меня не было, — сказал он, вбегая в кухню.
— А кто такая Цилия? — Она уже убрала все со стола и теперь подметала в кухне пол.
— Моя жена, то есть, вернее, моя бывшая жена.
— Понятно.
— Как-нибудь расскажу вам о ней. Хотя, что это я? Вам будет неинтересно. Ну, хорошо, не покажете ли мне сад? Я хочу как следует все осмотреть, а вы мне расскажете, что вы там посадили. Единственное, что сажала моя бывшая, были горшки с цветами, которые она потом забывала поливать, да еще этот отвратительный купидон.
Джулия рассмеялась. Смех преобразил ее лицо.
— Ну что ж, — довольно сказал Сильвестр, — пошли посмотрим, — и первым направился в гостиную, где на кресле осталась его куртка. — А вы не замерзнете?
— Нет, — ответила она и помяла в пальцах свой свитер, чтобы показать, какой он плотный и теплый.
— Во времена моей мамы этот сад был в полном порядке, — сказал Сильвестр, — но в последние годы в нем не росло ничего, кроме сорняков.
Джулия что-то тихо сказала, но он разобрал только последнее слово „навоз“.
— Что вы сказали?
— Ему недоставало питания. Я подкормила его компостом и навозом.
— Конским? — спросил он, вспомнив, что Ребенка, кажется, что-то писала об этом в своем письме.
— Да, конским, и еще грибным компостом.
Сильвестр вышел в сад. Джулия наблюдала, как он бродил между грядками, останавливался прочитать таблички, которые она прикрепила к растениям, шарил в карманах в поисках очков, чтобы разглядеть полусмытые дождем названия, повторяя вслух латинские слова, что-то бормотал, нагибаясь к рождественской розе и положив затем ладонь на грядку, чтобы ощутить теплоту хорошо унавоженной земли.