Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе]
Шрифт:
Пьеро делла Франческа (ок.1420-1492) родился в Борго-Сан-Сеполькро в Умбрии, еще начинающим художником приезжает во Флоренцию, но остается ярким представителем умбрийской школы, работает в Арецо, Борго-Сан-Сеполькро, Римини, Ферраре и в Риме, но связан особенно с Урбино. И тому были причины.
Герцог Урбинский - Федериго да Монтефельтро - военачальник, знаменитый кондотьер, придя к власти, возмечтал о славе Перикла и решил превратить ничем не примечательный Урбино в новые Афины. Для этого он привлек отовсюду лучшие умы и таланты и не только из Италии, но и других стран, вплоть до Нидерландов, как поступит в свое время и русский царь Петр I.
Приехал и Пьеро делла Франческа в
Если взглянуть на «Крещение Христа» Пьеро, сразу становится ясно, что это новая живопись во всей ее чистоте и свежести восприятия мира, истории и природы. Нежный прозрачный свет пронизывает небо, воду и фигуры. Три женщины в современных одеждах - это ангелы?
– присутствуют, но не участвуют в ритуале крещения и не держат, как обычно, одежду Христа. Библейский сюжет воспроизводтся как событие и прошлого, и настоящего, как история и как сцена. В ангелах проступают женские образы, полные жизни.
Наряду с умбрийской школой выступают североитальянская, главным представителем которой в этот начальный период является Андреа Мантенья (1431-1506), и венецианская - во главе с Джованни Беллини (ок.1430-1516).
Не только эстетика, но и искусство раннего Ренессанса вызрело до красочных видений, доставляющих радость сами по себе. Любование предметами искусства, - как пишет Алексей Лосев, - «это тоже новая черта, специфическая для Ренессанса, если сравнить его со средневековьем».
На изображения в церквьях следовало молиться, а любоваться считалось даже грехом. У Пьеро делла Франческа, у Беллини, да и у Мантеньи эстетическое любование выступает на первый план; картины и создавались так, чтобы вызывать у зрителя свободное, чисто эстетическое наслаждение, что чувствовал сам художник, захваченный новым замыслом и исполнением, созданием самодовлеющей красоты. В этом он ощущал свободу и достоинство творца, отсюда его веселость и жизнелюбие, поскольку и самая жизнь в ее чудесных проявлениях, как красота природы или женщин, доставляет ему то же новое и ни с чем несравнимое эстетическое наслаждение. Искусство обретает самодовлеющее значение, как любовь, как природа и сама жизнь в ее прекрасных проявлениях. Вот условия для расцвета искусств и мысли, что мы и воспринимаем как эпоху Ренессанса, как нечто превосходное и совершенное, что поднимает дух.
Золотой век Флоренции
Возвышение Флорентийской республики в XV веке связано с семейством Медичи, богатства и влияние которого, кроме власти, сосредоточились в развитии искусства и мысли. Медичи выступали правителями, не имея обычного для тех времен статуса - титула или наследственного права. Только богатство, чем обладали и другие семейства, щедрость и мудрость, что могли оспаривать другие, поэтому борьба партий постоянно сотрясала Флоренцию, вплоть до заговоров и мятежей, о чем очень выразительно рассказывает Никколо Макьявелли в «Истории Флоренции», один из создателей большого стиля эпохи Возрождения в литературе. Жаль только, он не касается культурной жизни Флоренции в пору правления первых Медичи.
При Козимо Медичи, о жизни и смерти которого Макьявелли поведал, по его собственному признанию,
Главным деятелем «Платонической семьи» (Platonica familia), как называли Платоновскую академию ее члены, был Марсилио Фичино (1433-1499). Его вилла в Кареджи, подарок Козимо Медичи, и стала подобием Платоновской академии, что меньше всего было похоже на учебное или академическое заведение. Здесь собирались друзья; время проводили в беседах, прогулках и пирушках; между тем Фичино перевел всего Платона, всего Плотина, Порфирия, Ямвлиха и Прокла, неоплатоников, и еще много чего, с обширными комментариями. Фичино, духовное лицо, проповеди превращал в лекции, возносил Платона наравне с Христом, упивался дружбой и своей прекрасной игрой на лире.
То, что говорит Марсилио Фичино о Данте, мол, он имеет «небесную родину», «ангельское происхождение», он - «поэтический философ», относится всецело и к нему.
Эстетика Фичино - это предварение ренессансной классики. В одном из своих писем он пишет: «Красота тела состоит не в материальной тени, но в свете и в грациозности формы, не в темной массе тела, но в ясной пропорции, не в ленивой тяжеловесности этого тела, но в числе и мере».
«Вся философия Фичино, - говорит Алексей Лосев, - вращается вокруг идеи любви, в которой он объединяет платоновский эрос и христианскую caritas, почти не делая между ними различия. «Амор» - это у Фичино просто другое название духовного кругового тока, исходящего от бога во Вселенную и возвращающегося к богу. Любить значит занять место в этом мистическом круговращении».
Любовь, по Фичино, есть желание, но не всякое желание любовь. Любовь связана с познавательной способностью, со стремлением к высшей цели, благу, что и есть красота, которая пронизывает Вселенную, проступая в основном в двух формах-символах - Венеры «небесной» и «всенародной».
Переводчик и комментатор Платона и неоплатоников, ведя также активную переписку с друзьями из Платонической семьи, Фичино оказал огромное влияние на художников и поэтов эпохи Возрождения как в Италии, так и в других странах. Сандро Боттичелли и юный Микеланджело входили непосредственно в круг Лоренцо Медичи.
В этот круг входил и Пико делла Мирандола (1462-1494), князь, правитель республики Мирандолы. Он учился в Ферраре, Падуе и Париже, знал множество языков и все религии. Знатность, красота и гениальность - и все в превосходной степени. Известен его трактат «О достоинстве человека», основная мысль которого «о творении человеком самого себя» и не просто в жизни, а с восхождением до высшего мира, чтобы утвердить себя в вечности.
Но эти дерзания быстро опалили крылья у князя, как у Икара. И тому были причины, вообще характерные для эпохи Возрождения. Войны, заговоры, феодальная реакция порождали моральную рефлексию, вместо эстетической, что мы наблюдаем воочию во Флоренции в ее золотой век, осознанный как таковой именно Фичино в одном из его писем осенью 1492 года.
Еще в пору расцвета Платоновской академии (1470-1480) Флоренцию потряс заговор семейства Пацци против Медичи. Якопо Пацци и его племянник Франческо, который проживал в Риме, как в изгнании, заручились поддержкой папы. Во Флоренцию прибыли кардинал Рафаэлло Риарио, племянник графа Риарио, который слыл в свою очередь племянником папы Сикта IV, архиепископ Пизанский и папский кондотьер с отрядом арбалетчиков под каким-то благовидным предлогом к тому времени, когда Пацци и их сторонники приготовились убить братьев Медичи.