Оракул с Уолл-стрит
Шрифт:
— RCA имеет шесть с половиной миллионов обыкновенных акций в обращении, — начал я, надеясь, что память о прочитанных исторических материалах не подведет. — Текущая цена около восьмидесяти пяти долларов за акцию, что при прибыли… — я запнулся, не зная точных данных.
— Продолжайте, Стерлинг, — холодно произнес Харрисон.
— При прибыли около двух долларов на акцию дает коэффициент P/E примерно сорок два целых пять десятых, — закончил я, сделав довольно точное предположение.
Харрисон удивленно поднял бровь:
— Верно. Хотя большинство
— Чрезвычайно высокий, сэр, — ответил я, не задумываясь. — Исторически средний P/E для промышленных компаний составляет от десяти до пятнадцати.
— И что это значит для инвестора?
Я понимал, что Харрисон проверяет не только мои знания, но и мою лояльность духу времени. Сказать правду — что RCA катастрофически переоценена и через полтора года ее акции рухнут на девяносто пять процентов — значило нарушить негласный кодекс бычьего рынка.
— Это означает, что инвесторы верят в экстраординарный потенциал роста радиовещания, — дипломатично ответил я. — Они готовы платить премию за акции компании, которая определяет будущее отрасли.
— Хорошо сказано, — кивнул Харрисон. — Хотя я заметил тень сомнения в вашем взгляде. Вы не разделяете этот оптимизм?
Все взгляды обратились ко мне. Опасный момент.
— Я восхищаюсь достижениями RCA, сэр, — осторожно начал я. — Но как аналитик не могу игнорировать исторические прецеденты. Активы, торгующиеся с таким высоким P/E, требуют особого внимания к управлению рисками.
В кабинете повисла напряженная тишина.
— Занятно, — наконец произнес Харрисон. — Большинство молодых людей сейчас ринулись бы покупать RCA, не задумываясь. Ваша осторожность… необычна. — Он сделал паузу. — Джентльмены, вы свободны. Стерлинг, задержитесь на минуту.
Когда остальные вышли, Харрисон внимательно посмотрел на меня:
— Откуда такой скептицизм, молодой человек? Это не типично для вашего поколения.
— Мой отец потерял все на текстильной фабрике, сэр, — ответил я, используя реальную историю Стерлинга. — Он всегда говорил, что успешный бизнес должен приносить реальную прибыль, а не обещания будущих доходов.
— Мудрый человек, — кивнул Харрисон. — Хотя слишком осторожный для нынешних времен. — Он встал из-за стола. — Знаете, Стерлинг, у меня есть для вас особое задание. Только что я получил запрос от одного из наших важнейших клиентов — Саймона Вестона. Нефтяной магнат из Оклахомы, сколотил состояние на месторождениях Кушинга. Теперь хочет диверсифицировать инвестиции. Завтра он прибывает в Нью-Йорк.
— Чем я могу помочь, сэр?
— Подготовьте краткий анализ промышленного сектора — сталь, автомобили, химикаты. Выделите три-четыре компании, которые, по вашему мнению, имеют самые сильные фундаментальные показатели. И сделайте это к завтрашнему утру. Встреча с Вестоном в десять часов.
— Да, сэр, — кивнул я, понимая, что это шанс зарекомендовать себя.
— И, Стерлинг, — добавил Харрисон, —
Выйдя из кабинета, я почувствовал смешанные эмоции. С одной стороны, день был полон неловкостей и ошибок. С другой — я получил уникальную возможность повлиять на инвестиционные решения крупного капиталиста.
Остаток дня я провел в библиотеке, анализируя промышленные компании США. К шести вечера, когда большинство сотрудников уже разошлись, я подготовил список из четырех компаний, которые, как я знал из своих исторических знаний, переживут Великую депрессию:
1. General Electric — электроэнергетика, лампы, радио, бытовая техника
2. Procter Gamble — мыло, гигиенические товары, бытовая химия
3. Standard Oil of New Jersey (будущий Exxon) — нефтепереработка, топливо
4. American Telephone Telegraph — телекоммуникации
Это не самые «горячие» акции 1928 года, но компании с прочными финансовыми основами, производящие товары, которые будут нужны даже в тяжелейшие времена.
Я составил подробный анализ каждой, используя последние доступные финансовые отчеты. Приложил диаграммы, показывающие их стабильный рост и устойчивость во время предыдущих рыночных спадов.
Голос застал меня врасплох:
— Все еще здесь, Стерлинг?
Харрисон стоял у входа в библиотеку, готовый уходить, с пальто и шляпой в руках.
— Заканчиваю анализ для мистера Вестона, сэр, — ответил я.
— Покажите, что у вас получилось, — Харрисон подошел к моему столу.
Я передал ему папку с подготовленными материалами. Он быстро пролистал страницы, и я заметил, как его брови поднимаются все выше.
— Проктер и Гэмбл? — он выглядел удивленным. — Мыло и стиральный порошок?
— Компания с сильным балансом, стабильным денежным потоком и продуктами, спрос на которые сохраняется в любой экономической ситуации, — пояснил я. — Их дивидендная политика одна из самых последовательных на рынке.
— А где RCA? United States Steel? General Motors? — перечислил Харрисон. — Это то, что все рекомендуют сейчас.
— Вы просили меня выбрать компании, в которые я сам вложил бы деньги, сэр, — напомнил я. — Это мой личный выбор, основанный на анализе фундаментальных показателей, а не на текущих рыночных тенденциях.
Харрисон задумчиво постучал пальцами по столу.
— Вы знаете, что Вестон — бывший бурильщик? Человек, который большую часть жизни провел на нефтяных вышках? Он любит рисковать.
— Именно поэтому я предлагаю ему баланс, сэр, — ответил я. — Если часть его капитала будет в этих стабильных компаниях, он сможет позволить себе более рискованные инвестиции в других областях.
Харрисон внимательно посмотрел на меня.
— Необычный подход. Но… в нем есть смысл. — Он закрыл папку. — Хорошо, Стерлинг. Я представлю эти рекомендации завтра. Если Вестон последует вашему совету, и инвестиции окажутся успешными, вы получите премию от фирмы.