Оракул с Уолл-стрит
Шрифт:
Я кивнул, оценив этот подход. Для преступника Мэдден обладал удивительно четким деловым мышлением.
Равное участие в прибылях и убытках создавало правильные стимулы для обеих сторон. Правда, вряд ли я проживу долго, если не оправдаю доверия гангстера.
— Полностью согласен, — подтвердил я. — Это справедливое условие.
Кляйн продолжил заполнять документ, внося детали о механизмах коммуникации, процедурах инвестиционных решений и экстренных протоколах. Когда он закончил, я внимательно прочитал весь текст, убедившись,
— Все верно, — я подписал документ и вернул его Кляйну, который также добавил свою подпись.
Он сделал две копии, одну из которых передал мне.
— Храните в надежном месте, — посоветовал он. — Для вашей же безопасности.
Затем Кляйн сделал то, чего я ждал с начала встречи. Он встал, подошел к большому сейфу в углу комнаты и ввел комбинацию, загораживая панель своим телом. Металлическая дверь открылась с тяжелым звуком.
— Вот обещанный капитал, — Кляйн извлек два кожаных портфеля и поставил их на стол. — Двести пятьдесят тысяч долларов в каждом.
Он щелкнул замками первого портфеля и открыл его. Внутри я увидел аккуратно сложенные стопки банкнот — новые хрустящие купюры, разным номиналом, в том числе и в тысячу долларов. Для 1928 года такие крупные банкноты были редкостью, но они существовали и использовались в основном для крупных денежных переводов между банками и состоятельными клиентами.
— Пятьсот тысяч долларов, как договорились, — Кляйн открыл второй портфель, демонстрируя его содержимое. — Все банкноты не последовательные, разных годов выпуска. Невозможно отследить.
Я взял одну из купюр и внимательно осмотрел. Ничем не примечательная банкнота в тысячу долларов серии 1922 года с изображением министра финансов Александра Гамильтона.
В нынешнее время это внушительная сумма. Примерно эквивалент шестнадцать тысяч долларов на 2024 год. Этой суммы хватило бы среднему рабочему на два года жизни.
— Как вы планируете распорядиться этими средствами? — спросил Кляйн, закрывая портфели.
Я готов к этому вопросу. Прошлые дни я потратил на разработку стратегии, которая была бы одновременно эффективной в краткосрочной перспективе, но также закладывала основу для моих долгосрочных планов.
— Я предлагаю следующее распределение, — начал я, разворачивая перед Кляйном заранее подготовленную схему. — Сорок процентов средств мы направим на приобретение акций «голубых фишек». Стабильных компаний с хорошей дивидендной историей. General Electric, ATT, Standard Oil. Это базовый, консервативный компонент.
Кляйн кивнул, делая пометки.
— Тридцать процентов — на более агрессивные позиции в растущих секторах. Radio Corporation of America, Westinghouse Electric, некоторые автомобильные компании. Здесь мы можем получить более высокую доходность в краткосрочной перспективе.
— А остальные тридцать процентов? — Кляйн поднял взгляд от своего
— Их мы разделим. Двадцать процентов на инсайдерские возможности, такие как «Consolidated Oil». Каждую такую инвестицию мы будем обсуждать отдельно. И десять процентов останутся как оперативный резерв, наличные средства для быстрого реагирования на неожиданные возможности.
Кляйн изучал мой план с видимым одобрением.
— Разумный подход. Сбалансированный. Но будет ли это достаточно… агрессивно? Мистер Мэдден ожидает значительных результатов.
Я ожидал этого вопроса. Мэдден, как и большинство успешных гангстеров, привык к быстрым и значительным доходам.
— Я понимаю ожидания мистера Мэддена, — ответил я. — Но давайте рассмотрим конкретные цифры. В текущей рыночной ситуации можно использовать маржинальную торговлю с соотношением десять к одному. Это значит, что наши фактические позиции могут быть в десять раз больше имеющегося капитала.
Глаза Кляйна слегка расширились.
— Вы предлагаете использовать заемные средства?
— Выборочно и стратегически, — уточнил я. — Не для всего портфеля, а для тех позиций, где мы наиболее уверены. Например, для «Consolidated Oil» мы можем использовать маржинальное плечо и увеличить доходность в несколько раз.
Я сделал паузу, наблюдая за реакцией Кляйна. Он выглядел заинтересованным, но осторожным.
— Риск, конечно, тоже возрастает, — продолжил я. — Но учитывая наши информационные преимущества, мы можем минимизировать его. К тому же, мы будем использовать маржинальную торговлю только через подставные компании, не связанные с основным портфелем.
Кляйн обдумывал мое предложение, постукивая пальцами по столу.
— Это более агрессивно, чем я ожидал, — признал он наконец. — Но ваша логика понятна. При условии, что вы будете тщательно контролировать риски, я думаю, мистер Мэдден одобрит этот подход.
Я кивнул, удовлетворенный тем, что убедил его. Маржинальная торговля в 1928 году была обоюдоострым мечом. Именно она создала условия для катастрофического краха в 1929 году. Но до того момента оставалось около шестнадцати месяцев, и я планировал закрыть все маржинальные позиции задолго до этого.
— Еще один момент, — продолжил я. — Нам нужно распределить средства между несколькими брокерскими конторами. Я рекомендую использовать не меньше четырех-пяти разных фирм, ни одна из которых не должна знать о существовании других.
— Уже есть конкретные предложения? — спросил Кляйн.
— Да. Помимо крупных домов, таких как Merrill Lynch или E. F. Hutton, я предлагаю использовать несколько менее известных, но надежных фирм. «Адамс и Сыновья» на Лексингтон-авеню, «Прескотт Бразерс» на Уолл-стрит и «Фергюсон и Компания» в Чикаго. Они достаточно солидны, чтобы обрабатывать крупные суммы, но не настолько заметны, чтобы привлекать лишнее внимание.