Оракул с Уолл-стрит

Тыналин Алим

1. К сентябрю вывести все средства с рынка

2. Конвертировать 40% в золото (включая зарубежное хранение)

3. 30% держать в наличных для быстрых приобретений

4. 20% в корпоративные облигации высшего качества

5. 10% в недвижимость в перспективных районах

6. Создать «Фонд Х» для поддержки избранных лиц и проектов в пост-крах период'

Последний пункт был моей уступкой тому голосу совести, который я так долго игнорировал в своей прежней жизни. «Фонд Х» пока неопределенная концепция благотворительной или

социальной инициативы. Чтобы помочь людям пережить самые тяжелые годы Депрессии.

Я еще не знал, какую форму это примет, но саму идею решил закрепить в плане.

Часы на стене пробили два часа ночи. Пора отдохнуть. Завтра предстоял напряженный день двойной жизни.

Собрав все записи, я тщательно сжег их в пепельнице, помешивая пепел, пока от бумаги не осталось ничего, кроме серой массы. Еще одна предосторожность, ставшая привычкой.

Раздеваясь, я мысленно повторял основные пункты стратегии. Предстоящий год будет решающим.

Балансирование между моей официальной карьерой в «Харрисон и Партнеры», тайными операциями под именем Роберта Грея и расследованием Continental Trust потребует всех моих способностей.

Но теперь, имея почти два миллиона долларов и растущую сеть контактов, я лучше подготовлен к этому вызову, чем неделю назад.

Засыпая, я представлял, как пирамидальная структура моих инвестиций растет и разветвляется, подобно сложному математическому фракталу, охватывая все более широкие сегменты экономики. То, что начиналось как план личного обогащения, постепенно превращалось во что-то большее.

Я уже не просто готовился пережить Великую депрессию. Я начинал задумываться о том, как использовать свои уникальные знания и растущее влияние, чтобы, возможно, смягчить ее последствия для других.

Это новая мысль, непривычная для человека, которым я был в прошлой жизни. Но, возможно, именно в этом и заключался смысл моего странного путешествия во времени.

Глава 31

Двойная жизнь

Я проснулся, когда первые солнечные лучи только начали пробиваться сквозь шторы. Будильник еще не звонил.

Внутренние часы разбудили меня раньше. Мысли о золотых монетах в отельном сейфе и трехстах тысячах долларов, спрятанных в тайнике квартиры, не позволяли спать спокойно.

Наскоро умывшись и побрившись, я достал костюм Роберта Грея, коричневый твид с неброским узором. Меняя облик, я методично преображался в другого человека.

Парик, накладные усы, очки в роговой оправе, иная манера держаться. Маленькие детали создавали новую личность.

— Сегодня ты не младший аналитик фирмы Харрисона, — проговорил я отражению в зеркале. — Ты Роберт Грей, управляющий миллионами.

Я уложил в портфель поддельные документы, которые получил от Кляйна, и добавил к ним упакованные в конверт триста тысяч долларов. Деньги предназначались для открытия нового счета. Теперь, с возросшим капиталом, требовалась более

сложная структура хранения и управления.

Шесть тридцать утра. На улицах еще тихо, но Нью-Йорк уже начинал просыпаться. Газетчики раскладывали свежие номера, молочники развозили бутылки, пекари выкатывали тележки с хлебом. Обыденная жизнь, не подозревающая о грядущих потрясениях.

Я направился в отель «Эссекс», где в сейфе меня ожидала шкатулка с золотыми монетами. Портье приветствовал меня кивком. Я уже стал постоянным гостем, регулярно арендуя номер на первом этаже для трансформаций.

— Доброе утро, мистер Грей, — произнес он. — Вам ключ от вашего обычного номера?

— Да, благодарю, — ответил я с легким бостонским акцентом, который использовал для образа Грея. — И еще мне потребуется доступ к моему сейфу, номер тридцать шесть.

Получив ключи, я быстро прошел в номер, затем спустился к сейфовым ячейкам. Шкатулка с двадцатью золотыми монетами, двойными орлами, лежала там же, где я ее оставил.

Тяжелый металл приятно оттягивал руку. Физическое воплощение ценности, в отличие от бумажных денег или, тем более, виртуальных цифр моего прежнего мира.

Семь утра. У меня час с небольшим до запланированной встречи с представителем Женевской транспортной компании и еще два часа до необходимости появиться в офисе Харрисона. Время сжималось, требуя четкой синхронизации действий.

Я взял такси до конца Бродвея, затем преднамеренно сделал несколько лишних поворотов, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Привычка, которая однажды может спасти жизнь.

Офис Женевской транспортной компании располагался в неприметном здании на Уотер-стрит. Никаких вывесок, только латунная табличка с выгравированными инициалами «GTC» и номером.

Мужчина, открывший дверь, полностью соответствовал визитной карточке, которую мне передал Адамс. Альфред Бернье, высокий, худощавый швейцарец с безупречно ухоженными усами и холодным, оценивающим взглядом.

— Мистер Грей? — он произнес мою фамилию с легким французским акцентом. — Месье Адамс предупредил о вашем визите. Пожалуйста, проходите.

Внутреннее пространство офиса выглядело удивительно обыденно. Секретарша за пишущей машинкой, картотечные шкафы, телефон, стук телеграфного аппарата. Идеальное прикрытие для компании, чьей истинной специализацией является перемещение ценностей в обход официальных каналов.

Бернье провел меня в отдельный кабинет и закрыл дверь.

— Месье Адамс сказал, что у вас имеется коллекция нумизматики, требующая деликатной транспортировки, — начал он, указывая мне на кресло.

— Совершенно верно, — я достал из портфеля шкатулку. — Двадцать золотых монет, двойные орлы 1924 года выпуска. Хотел бы, чтобы они были доставлены в Цюрих, в банк «Кредит Свисс», для хранения в сейфовой ячейке.

Бернье кивнул и аккуратно открыл шкатулку, проверяя ее содержимое профессиональным взглядом.