Оранжерейный цветок
Шрифт:
— Не то чтобы это тебя касается, но у меня проблемы с женой, — говорит он. — Мои мысли сосредоточены совсем на другом.
Он все еще с ней в ссоре?
— Она в порядке? — спрашивает Дэйзи, доставая телефон, чтобы написать Роуз.
— Она ведёт себя как обычно, — туманно отвечает Коннор.
— Стервозно, — уточняет Ло. — Взвинченная, страдающая обсессивно-компульсивными расстройствами, — он улыбается. — Боже, как же я рад, что она с нами не поехала.
Коннор выгибает бровь.
— Я тоже начинаю
Ло смеётся, не воспринимая его слова близко к сердцу. Видите, это дерьмо меня раздражает. Если бы Ло сказал такое я, он бы отнёсся к этому серьезно. Но Коннор может сказать все, что угодно, в этой мягкой и непринужденной манере, и отношение моего брата к нему никак не поменяется.
Это так сильно меня раздражает, что я поворачиваюсь к Дэйзи и протягиваю руку: — Давай ключ-карту.
Она вынимает ее из кармана и протягивает мне. Я отпираю дверь, слыша продолжающуюся беседу парней без моего участия.
Дэйзи говорит: — Она мне не отвечает. Может стоит ей позвонить?
— Нет, — говорит ей Коннор, в то время как я вхожу в номер. Они следуют за мной.
Я вижу стул, подпертый под ручку двери в ванную. Подхожу к нему и ставлю его обратно на все четыре ножки, прежде чем парни заметят и начнут задавать кучу вопросов.
— Я волнуюсь, — говорит Дэйзи. — Обычно она отвечает мне сразу.
— Не воспринимай на свой счёт, — начинает он. — Ты младше Роуз на семь лет, и если я не придаю большого значения возрасту, Роуз почувствует себя слабой, если ты станешь её утешать. Роуз считает, что это ее работа — заботиться о тебе.
— Но ты можешь её утешить? — спрашивает Дэйзи.
— Я её муж, равный ей.
Я чувствую, как Дэйзи зацикливается на этом последнем слове. Ее плечи опускаются при одной мысли о том, что она не равна своей сестре, что она нечто меньшее.
— Эй, — киваю в сторону Дэйзи и качаю головой. — Не анализируй его гребаные слова.
Она едва смотрит в мою сторону. Затем она задаёт вопрос Коннору: — Если ее работа — утешать меня, то почему ее здесь нет?
По его лицу пробегает едва заметная волна злости.
— Она испытывает меня, — Коннор сует руки в карманы своих черных брюк. — Она хочет, чтобы я понял, что же ее расстраивает. И она сделает все, что угодно, чтобы обыграть меня в этом.
— Я думал, она сказала, что у неё вся неделя забита встречами, — хмурясь, говорит Ло.
— Может так оно и есть, — Коннор сует руки в карманы своих черных брюк. — Но ради своих сестёр Роуз бы отменила любую встречу. Она должна быть здесь. И она была бы здесь. Но она хочет выиграть в нашем споре, а для этого нас должен разделять океан.
Их
— Как ты думаешь, что она скрывает? — спрашивает Ло.
— Если бы я это знал, игра была бы окончена, и она была бы здесь, — спокойно говорит Коннор.
— Может я могла бы у нее узнать, — предлагает Дэйзи.
— Маловероятно, — отвечает Коннор. — Лили, возможно, единственная знает.
И несмотря на то, что Коннор говорит правду — что Дэйзи не та сестра, к которой Роуз бы обратилась в первую очередь — это все равно ранит ее чувства. Так что она заправляет волосы за ухо и исчезает в ванной.
Коннор замечает ее быстрый уход.
Я делаю шаг к нему и понижаю голос: — Я клянусь, блять, Богом, тебе нужно поработать над твоим чувством такта по отношению к Дэйзи.
— Во-первых, не клянись Богом передо мной. Он не слушает, когда я в комнате. И во-вторых, я думал, она может с этим справиться. Я многое понимаю сегодня неправильно. Признаю, — он стискивает зубы, что он очень редко делает.
— Если тебе нужно домой, отправляйся обратно, — говорю я ему.
Ло скрещивает руки на груди: — Но Лили же там вместе с Роуз, так что через что бы она не проходила, ее сестра позаботится о ней.
Лили осталась из-за занятий в Принстоне. Она — единственная из нас все еще в университете.
И я понимаю, что Ло хотелось бы, чтобы Коннор был с нами на протяжении всей поездки. После этого мы поедем в Калифорнию. Если Коннор уедет сейчас, с нами он дальше не отправится.
— Если ты поедешь сейчас домой, — говорю я, — Роуз в любом случае ничего тебе не скажет.
Коннор кивает: — Лучше будет, если я останусь. Мы бы разорвали друг друга на части, если бы были вместе сейчас.
Мы ставим сумки на пол, осматриваем гостиничный номер, а через пару минут из ванной выскальзывает Дэйзи, уже переодетая в пижамную майку и шорты, ее волосы все еще собраны в высокий пучок. Она больше не кажется расстроенной. Пока мой брат наклоняется к своей сумке, роясь в кармане, Дэйзи подходит ко мне с застенчивой улыбкой на лице.
Я помню ощущение этих мягких розовых губ на моих, моего языка у неё во рту. Это похоже на чертов сон. Мой взгляд падает на брата, который все еще роется у себя в сумке.
Провожу рукой по волосам, стараясь подавить воспоминание. Я стою посреди комнаты, Дэйзи подходит ко мне ещё ближе. Внимательно наблюдаю за ней, пока она не останавливается всего в нескольких сантиметрах от меня. И я опускаю на нее взгляд.
Она тихо шепчет: — Ты привёз мои противозачаточные?
Она мельком смотрит на моего брата, но он все еще повернут к нам спиной. Прямо сейчас я стараюсь не переживать о том, что он нас увидит.
— Ты готова набрать пару килограмм, начав опять принимать их? — спрашиваю ее тихо.