Оранжевая история

Делиани Лиана

Дома, за ужином, мама швыряет мне тарелку так, словно это самый настоящий летающий объект. Она не выносит Питера, совершенно справедливо полагая, что это из-за него у меня ничего не вышло с Ником. Поэтому, уже год как уик-энды превратились в семейную проблему. Я успеваю поймать тарелку, когда она балансирует на самом краю стола.

Рабочая неделя летит быстро. В четверг раздается звонок.

— Бролин, только не говори, что

ты соскучился.

— Нет, … то есть да.

— Оговорка по Фрейду, — смеюсь я.

— Глупости, Пипс, я звоню сказать, что в эти выходные буду занят. Может, сходишь куда-нибудь со Сьюзан?

— Не бойся, я найду, чем себя занять.

— Эй, смотри не переусердствуй.

— Ладно, пока.

В субботу я приглашаю Сьюзан выпить пива и сыграть в боулинг.

— Как у тебя дела с твоим законником?

— В прошлое воскресенье он назвал меня киской.

— И? Что это значит?

— Это означает начало конца.

Сьюзан сочувственно кивает.

— Я тебя предупреждала.

Я смеюсь.

— Спасибо, только я все сделала с точностью наоборот.

В следующую субботу я по обыкновению заканчиваю апельсиновый завоз на вилле № 6. Билл, помогавший мне, возвращается на фургоне на ферму, а я остаюсь ждать Питера. Первые уик-энды он появлялся рано, но теперь все чаще опаздывает. Чтобы чем-нибудь занять себя, я выжимаю фреш.

Когда он появляется на пороге, то по привычке застывает на несколько мгновений, прислонившись к дверному косяку.

— Как дела у заводного апельсина?

— Хорошо, как видишь, — отвечаю я.

Питер подходит и, приподняв меня, сажает на кухонный стол.

— Привет, — говорит он, целуя ямочку между ключицами.

— Привет, — выдыхаю я где-то у его виска.

Языком он игриво принимается рисовать узоры у меня за ухом.

— Щекотно, — шепчу я, крепко обнимая его.

Он здесь, рядом. Я зарываюсь носом в его шею. Как бы мне хотелось, чтобы это продлилось чуть дольше — его тепло, его запах, его объятия.

— Бролин, как ты отнесешься к тому, что мне придется уехать на несколько месяцев? — спрашиваю я, когда на закате мы лежим на диком океанском пляже.

— Куда? — спрашивает он, не открывая глаз. — И надолго?

— Я еще точно не знаю. Около восьми месяцев, может быть, дольше.

— Тебе обязательно нужно ехать?

— Ну, в общем, да, эта поездка очень важна для меня.

— С чего вдруг?

— Это что-то вроде стажировки. Я тебе потом расскажу подробней.

— Стажировка по апельсинам, — он открывает глаза и театрально закатывает их вверх.

Я толкаю его локтем под ребра.

— Не смейся, апельсины не менее важны, чем твои юридические бумажонки.

В

одно мгновение он оказывается сверху, прижимая меня к песку своим телом.

— Так, мисс Пипс, я не ошибаюсь, кажется, вы только что неуважительно отозвались о моей работе?

— Значит, это я неуважительно отозвалась о твоей работе?!

— Да, вы, я всего лишь сказал «стажировка по апельсинам».

— Ты сказал это неуважительным тоном.

— Это лишь ваша субъективная оценка. Суд не примет подобный аргумент во внимание.

— О, так мы будем разрешать наши разногласия в суде?

— Хм, думаю, мы можем прийти к досудебному согласию… на определенных условиях…

В воскресенье вечером, собирая вещи, он спрашивает:

— И скоро эта твоя поездка?

— В следующем месяце. Ты так и не сказал, что об этом думаешь.

Он пожимает плечами.

— А что я должен думать? Ты сказала, это важно для тебя.

Но все происходит намного быстрее. В среду днем я вдруг чувствую острую боль в низу живота.

— Френни, Френни, звони врачу! Скорее, — кричу я, хватаясь за низковисящие апельсиновые ветки.

— Ну как ты, дорогая? Снова с нами? — ласково произносит Сьюзан со стула для посетителей.

— Как видишь, Сьюзан.

— Что говорят врачи?

— Что они могут сказать… Мне тридцать три. Первый аборт в девятнадцать. Естественно, вероятность выкидыша была высока. И понадобится дополнительный курс лечения, перед тем, как попытаться снова.

— Он знает?

— Боже… Сьюзан, какой сегодня день?

— Пятница. Не вздумай вставать, тебе вредно.

— Дай, пожалуйста, мой телефон. Вон он, на подоконнике.

— Сейчас, сейчас. Если хочешь, я ему позвоню.

— Не нужно, я сама поговорю с ним. Потом. Спасибо.

Я делаю глубокий вдох.

— Привет!

— О, привет! Как дела? — судя по тону и «фоновым» шумам, он не один.

— Можешь говорить?

— Скорее нет, чем да. Я слушаю.

— Помнишь, я говорила тебе про стажировку?

— Да, разумеется.

— Так вот, сроки неожиданно сдвинулись, и я улетаю уже сегодня.

— Значит, пассажирские авиаперевозки. И в каком направлении?

— Веллингтон, Новая Зеландия. Извини, я спешу, так что не могу долго говорить.

— Ладно, до встречи. И держи меня в курсе, окей?

— Окей, целую.

— Да, я тоже. Удачи!

Три месяца спустя…

— Знаешь, я тут в очередной раз задумался, что такого важного могут знать в Новой Зеландии об апельсинах?