Орда
Шрифт:
Нужно подождать чуть, дать возможность Гедимину всё, что он завоевал в Реальной истории завоевать, а потом забрать у него Великое княжество Литовское и присоединить к Русскому королевству. А для этого нужно оставить Гедимина без наследников. И вот первый шаг Андрей Юрьевич к этому сделал. Внуки останутся? Ну, какая там власть у тех внуков, малы ещё будут. А если будет уния, только не между Польшей и Литвой, а между Русским королевством и Литвой, то вполне перед смертью может передать Гедимин власть королю Русскому, а не малолетним внукам. Он же зять ему и свояк одновременно — близкий родич.
Сейчас
Далеко ещё до этой цели. У Гедимина было до сегодняшнего дня восемь сыновей. Ну, Димитрия — зятька его можно не считать. Выходит, шестеро осталось.
— Мечеслав, давайте с Данькой через полчасика ко мне подходите. Будем дедово наследство под свою руку брать.
Данька теперь, как бы главный артиллерист. Номинально, конечно. В основном своими баллистами руководит, но артиллеристы, стрелки из баллист и минёры сведены в одно подразделение и воеводой у них всё же Данька. Как самый опытный. Ну, он ещё и сын воеводы Мечеслава. Так, что авторитет отца довлеет.
Когда двое эти собрались под небольшой ветлой, что раскачивалась на ветру, выбранной профессором как место будущего штаба, Андрей Юрьевич уже для себя, как действовать, решил. Сожжённый и разграбленный город ему был не нужен. Да и смысла в этом не было. С другой стороны, нужно показать князю Ивану Болоховскому, что он его настолько сильнее, что нужно просто признать старшинство князя Владимирского, присягнуть на верность и править дальше. При этом не просто править, а объединить растащенное сейчас на уделы Болоховское княжество под одной рукой. Под его, если он окажется вменяемым человеком.
А Золотая орда? Ну, что Золотая орда, с ней придётся, как и в Реальной истории Гедимину и его наследникам воевать сорок с лишним лет. Пока те поймут, что всё, баста карапузики, кончились арбузики. Так с помощью Русского королевства сделать это в разы проще. Нанести сейчас поражение и ждать, пока те снова возбудятся и полезут, и опять надавать по сусальнику. Ну, а там Тамерлан придёт и всех их похоронит. При этом между его теперешними землями и ордой будет Болоховское княжество. И оно позволит выиграть время и собраться с силами в случае очередного набега.
— Данька, Федору скажи, чтобы собирал орудие в пятистах метрах… м… в двухстах саженях от ворот. Будет стрелять прямой наводкой. А ты, Мечеслав, там сутолоку создай. Шатёр пусть устанавливают и костёр запалят, начнут кулеш варить. Чтобы с башен непонятно было, что мы там делаем. Но в то же время человек пятьдесят дружинников на конях в полной готовности в непосредственной близости держи, а то ещё выскочит этот Иван Болоховский и всю задумку испортит. Ну и пару десятков опытных лучников им в помощь. Отгонят супостата в случае вылазки.
— А отомстить за князя Михаила, брата твово?
— Лучшая месть — это бескровное присоединения этого города, а потом и всего княжества Болоховского к моим землям. Значит не зря брат мой погиб, — отрезал Андрей Юрьевич, усмиряя кровожадность воеводы.
Суета с установкой лафета сначала, потом ствола орудийного на этот лафет, потом его зарядка, заняла чуть не полчаса. И это ведь ещё сколько тренировок ребята проделали. А тут ответственность на них нахлобучилась, и всё стало из рук вываливаться. Ствол, в прямом смысле
— Данька, если с выстрелом такие же приключения будут, то я разозлюсь, — привил жути им Мечеслав, за всем этим цирком наблюдая от ветлы, где расположился Андрей Юрьевич.
— Зря, Мечеслав. Волнуются парни. Первое дело в их жизни. Ну, и осознают они, что будет, если оплошают. Там их всех и похоронит. — Князь Владимирский махнул рукой, подзывая артиллеристов, — Парни, успокойтесь. На тренировках же у вас всё получалось. Плюньте, не попадёте с первого раза, даже лучше. Мимо стены не пролетит. Дополнительной жути привьем супостатам.
Попали. Ядро врезалось в правую половину ворот, сорвало её своей силой удара и почти в это же мгновение разорвалось. При этом левую створку тоже сорвало и унесло куда-то в город.
— Ну, вот. Теперь подождём. Им штаны постирать нужно.
'Зёрна отольются в пули
Пули отольются в гири
Таким ударным инструментом
Мы пробьём все стены в мире', — промычал профессор песню Наутилуса, разглядывая как оседает пыль и развеивается дым в районе бывших ворот.
Событие тридцать пятое
Змей Волос
Волоса нельзя причислять только к тeмным богам, поскольку он выполняет важную функцию — покровительствует над скотом. Но его происхождение говорит о том, что своим появлением он обязан именно силам зла.
Рясофор Егорий теперь совсем и не рясофор. Его повысили, если это действо так можно назвать. Принял недавно Егорий малую схиму и теперь он мантийный монах. Как понял Андрей Юрьевич, принимая постриг и обеты малой схимы, инок полностью отрекается от мирской жизни и становится монахом (от греческого слова ??????? — одиночный).
Егорий, как и все прошедшие этот постриг, получил новое имя (как бы рождаясь заново) и дал три монашеских (аскетических) обета: Послушания (отказ от своей личной воли и послушание игумену монастыря и своему духовнику); Безбрачия (или целомудрия); Нестяжания (нищета, или отказ от владения личной собственностью). Теперь монаха новоиспечённого зовут Епифаний, в честь святого Епифания Кипрского известного на весь мир книжника и учёного. Егорий показал Андрею Юрьевичу две его книги. Правда, на греческом, так что припасть к сей мудрости у Андрея Юрьевича не получилось. Одна называлась «Книга о весах и мерах», а вторая «О камнях». Это не про геологию, зря профессор обрадовался, это, как пояснил Егорий — объяснение о 12 камней, бывших на нагруднике иудейского первосвященника. Привыкнуть к новому имени рясофора получилось не сразу и даже теперь, спустя два месяца после пострига, профессор Виноградов иногда сбивается и обзывает обижающегося Епифания Егорием.