Орда
Шрифт:
Даже после этого несколько пушек ещё жахнуло, посылая бомбы вслед убегающим ордынцам.
— Микула, бегом к Даньке, пусть посчитает и доложит, что со стволами и… Тьфу. Пусть доложит по стволам. Сам сюда пусть придёт с инфор… Ай! Всё беги.
Сейчас профессор Виноградов, наблюдал, как выходят из-за всадников возчики, определённые в трофейную команду и вместе с сотней спешенных всадников направляются к побитым легковооружённым противникам. Много, даже на вид не меньше тысячи человек лежит на поле, и ещё больше лошадей. Вон, бегут же с поля боя пешие. Выходит, лошадей полегло больше. Собирать трофеи с тяжеловооруженных всадников рано. Там между ними несколько мин не разорвалось и
А сейчас даже до горки рукотворной с той стороны доносятся крики и жалобное ржание лошадей. Там полно тяжелораненых и покалеченных. Легкораненые пытаются убежать. По ним и били артиллеристы, расходуя невосполнимый ресурс, поддавшись, как и князь Владимирский, эйфории от победы и азарту сражения.
Элитной тяжеловооруженной ордынской кавалерии полегло не меньше, чем конных лучников. За тысячу, может даже к двум ближе. Там, где лучники, просто все компактно лежат. Наши стрельцы бьют на две сотни метров, и татары скакали вдоль их порядков, пока на мину не напоролись. Так что получилась полоса сто метров шириной и пятьсот — шестьсот длиной. А копейщики начали умирать за километр от наших позиций, а последние подорвались на минах, то есть в восьмидесяти метрах от рядов кавалерии. И ширина метров триста этой полосы смерти. А вот интересно, те, что ближе к лагерю ордынцев погибли, можно их обирать или нойоны с беками возмутятся и пошлют людей свои трупы отбить у проклятых гяуров?
Микула с Данькой появились через полчаса. От главного артиллериста несло кисло-серным запахом порохового дыма и потом. И вообще Данька был насквозь мокрым. Оно и понятно, стволы тяжёлые, ядра тоже, а ещё тяжела ответственность. И всё это таскать.
— Посчитал? — Андрей Юрьевич вглядывался в ряды татар, там какое-то шевеление наметилось, как бы снова не пошли в атаку. А тут мины не вкопаны.
— Посчитал, княже. Двадцать один ствол нетронутый и два ствола с одним только выстрелом. Сейчас Вячик осматривает использованные стволы. Мне один показал по дороге сюда, я, княже, трещинок не заметил.
— Нда… Ну, а чего делать? самые лучшие из использованных соберите отдельно. Как соберёте, меня кликните. Сам ещё посмотрю. Погибнете по глупости. А мне потом каяться.
Данька ушёл, а Андрей Юрьевич смотрел на непонятное шевеление в лагере противника и подбивал промежуточные итоги. Получалось, что из шести тысяч конных легковооружённых лучников сегодня полегло две тысячи человек. Триста, а то и пятьсот потеряли татары от действий диверсантов. Вчера вечером и сегодня ночью Санька с Емелей и Горыней отлично по тылам ордынцев прошлись, говорят полтыщи убили, если на два разделить, да предыдущих добавить, то полтыщи и получится. Выходит, лучников этих у ордынцев половину выбили.
При этом своих стрельцов потеряли тридцать восемь человек убитыми или очень тяжело ранеными, которые долго не протянут, и ещё есть шестьдесят раненых полегче и с ними сейчас коновалы и травники возятся. Теперь соотношение сил гораздо лучше, чем в начале нашествия, всего один к двум.
А по тяжёлым всадникам и того лучше. У нас нет потерей, а ордынцы трети лишились. Чуть ли не один к одному теперь это соотношение.
Из минусов, что генерального сражения не получилось. Нойон не послал в атаку всё войско. В результате у ордынцев больше половина войска цела, а у него на шестьдесят выстрелов осталось стволов. Кот
Можно было, когда ордынцы побежали, белой ракетой послать засадный полк вперёд, отправить в атаку. И они бы бегущих с землёй сравняли. Но тогда последнего козыря у Андрея Юрьевича уже бы не было. Ну, побили бы они тысячу ещё. Даже сравнялись силы бы, но уже ни засадного полка, ни артиллерии. Только лобовая стычка и несколько тысяч погибших своих после пусть даже выигранного сражения. Нет, правильно он засадный полк не тронул.
— Княже, опять они переговорщиков выслали.
Событие шестьдесят третье
Бес — общеегипетское собирательное божество веселья и удачи, защитник от злых духов, покровитель домашнего очага, защитник бедняков, детей и стариков.
Нойон Баба-огулу — улусбек улуса Бурундая решил сам посмотреть на этого князя Владимирского. Он отправил к нему десяток беков с требованием… м… С приказом… м… С приглашением?
— Нойон Баба-оглу — правая рука хана Узбека приглашает тебя к себе в шатёр, князь, для разговора. Так ему скажи, Кильди, — нойон махнул рукой отпуская командира своих нукеров. Его он поставил главным среди переговорщиков.
Сейчас тысяцкий Кильди смотрел на подъезжающих урусов с некоторой опаской. Нет, он их не боялся. Хотя непонятный грохот, и сила, с которой были раскиданы его багатуры, взволновали его. Опасался Кильди другого, урус мог отказаться поехать с ним, и что тогда он скажет улусбеку?
Сначала на переговоры приехал воевода князя, но Кильди-бек потребовал для переговоров самого князя Владимирского, и урусы уехали. Он проторчал посреди поля почти час. Он скрипел зубами почти час, он взывал к их новому богу Аллаху почти час с требованием наказать неверных, но Аллах не услышал просьбу Кильди. Урусы продолжали раздевать убитых знатных ордынцев и простых воинов и увозить на лошадях в больших мешках оружие, доспехи и даже сёдла убитых. Подло убитых его людей. В честной схватке его богатуры разметали бы этих неверных, как посланная Аллахом буря сметает плохо закреплённый шатер.
Наконец, когда тысяцкий уже хотел поворачивать к своим войскам и доложить нойону, что князь урусов не приехал, от войска противника отделилась группа всадников. С ними был знаменосец, который высоко поднял на древке алый стяг. Когда всадники подъехали поближе, то сверху в правом углу стяга Кильди-бек разглядел золотого сокола, пикирующего с небес.
— Я — князь Андрей Юрьевич, — на кауром жеребце сидел высокий воин в необычном, но очень красивом и дорогом шеломе из серебра и золота. Толмач был и с той и с этой стороны, они одновременно начали говорить и Кильди рыкнул на своего раба уруса, заставляя того замолчать.
— Переведи, — тысяцкий повторил то, что ему сказал улусбек улуса Бурундая, — Нойон Баба-оглу — правая рука хана Узбека приглашает тебя к себе в шатёр, князь, для разговора.
Толмач повернулся к князю и перевёл. Кильди смотрел на лицо этого высокого и ещё не старого уруса с бородой цвета спелой пшеницы. Как отреагирует? Отказа получать очень не хотелось.
— Хан Узбек убивает в Сарае русских Великих князей. Боюсь я, не заразился ли этой болезнью и Баба-оглу. Давай так, уважаемые Кильди-бек… — Русский князь глянул на небо, — Завтра в это же время мы с ним встретимся здесь же.