Орда
Шрифт:
Сейчас вся эта сила стоит перед закрывшим ворота Житомелем. И грозит князю, эти ворота открывать не желающему. И тут всё плохо у татар. Они не могут начать осаду Житомеля или штурм его организовывать. У них рядом с городом стоит целая армия по нонешним временам. Ордынцы не знают, что Андрей Юрьевич их атаковать не собирается. Они как раз по-другому думать должны, вот начнут они штурм, а по ним с тыла, как вмажут рыцари. Потому, заслон от вылазки горожан татары оставят, а все силы повернут к войскам стоящим на Руснятинском поле.
Что и начали уже делать.
Событие пятьдесят шестое
Омойканэ (яп. ??) — в синтоизме — ками, мужское божество японской мифологии. Омойканэ носит имя (яп. Ягокоро-Омойканэ-но микото) в Кодзики. Считается богом разума, мудрости и хитрости.
Смеркалось. «Хливкие шорьки пырялись по наве, и хрюкотали зелюки, как мюмзики в мове».
Ладно, не совсем смеркалось, но солнце точно зенит переползло. А зелюки с шорьками и не собирались бросаться в самоубийственную атаку. Они пырялись по Руснятинскому полю полностью свободному от мовы (ранняя весна на дворе) туда-сюда. Перестроениями занимались. Андрей Юрьевич, стоя на насыпном кургане рядом с Мечеславом и десятком вестовых из спецназовцев, подозревал, что мечутся по полю ордынцы неспроста. Это такой хитрый даже не тактический, а стратегический ход. Он сейчас по лопоушистой европейской традиции пошлёт рыцарей клином в атаку, а хитрые азиаты двумя ударами с флангов разорвут этот клин и уничтожат.
— Мечеслав, давай поиздеваемся над товарищами! — осенило вдруг профессора Виноградова.
— Над товарищами? — открыл рот воевода.
— Над супротивниками, над ордынцами, — уточнил мысль Андрей Юрьевич.
— Как же это? Княже? — Мечеслав на радостную улыбку князя Владимирского не ответил. Смурной стоял.
— Отправь сотни полторы, вон из тех дружинников, в атаку на ордынцев…
— Так полягут же, княже?! — отстранился Детько.
— А они, сажен сто не доезжая до их колхоза, пусть развернутся и на место скачут.
— Колхоза? — вычленил новое слово воевода.
— Бардака, ну, сумятица там у них, беспорядок. Это ведь они специально, чтобы нас на атаку спровоцировать, вот и порадуем товар… поганых. А потом вои повернут, а они расстроятся, что хитрость их не удалась.
— Понятно, сейчас сделаем. Сам возглавлю!
— Стоять… А ладно. Только они вместо «здрасьте» вас встретят стрелами, так что ближе двух сотен сажен не подъезжайте, ну и щит наготове держите. Да, и выберите тех воев у кого грудь коня прикрыта кольчугой.
— Ясно, княже! Зараз! — теперь уже лыбясь во всю бороду побежал косолапя с кургана Мечеслав. Холмик насыпали метров семь высотой, чтобы всё поле было как на ладони. Земли от ям под мины и из окопов не хватило и пришлось даже овраг расширять и углублять. Зато теперь лепота, на все три километра видно. И всё же даже так холм получился довольно крутым и подниматься было не просто, а уж сбегать и подавно.
Минут через десять и среди русичей началось шевеление. Из той
Эх, зря он не отлил одну хотя бы настоящую пушку по типу Единорога Шувалова. Там вроде до четырёх километров снаряд летит. Сейчас бы запустил по этим перестройщикам. Это было бы настоящее оружие массового поражения головного мозга. Но там нужно было экспериментировать с толщиной стенок, длинной ствола, формой и размером пороховой каморы. И вес больше тонны для хорошего калибра. Нет, не успел бы. Литьё орудий — это наука. Там все страницы учебника кровью написаны. Не время было.
Его же орудия на полтора километра, в которых расположились ордынцы, может и добьют при усиленном заряде, но может и разорвать ствол. Гибели Семёна достаточно.
Ему совершенно некуда спешить. Татары могут во все стороны отряды разослать с грабительскими намерениями? Пусть. До Луцка далеко. А эти земли один чёрт Гедимин заберёт… Хотя, если сегодня ордынцы в атаку не пойдут, то вполне можно отправить спецназовцев вечером в рейд, сначала потреплют их, а потом отойдут на несколько вёрст в тыл и будут отряды фуражиров истреблять. Святой Барклай им в помощь.
Подзорной трубы не хватало. Хоть бы плохонькую четырёхкратную. А так невооружённым глазом было видно, что Мечеслав собрал, наконец, (В конце-то концов, да из начала, да в наконечники) клин, и они начали движение в сторону ордынцев. А с той стороны… (А на том берегу — незабудки цветут). А с той стороны почти ничего не видно, но хливкие шорьки вроде перестали броуновски перемещаться и справа и слева от центра наметились какие-то водовороты. Ну, точно два фланговых удара готовят. Стратеги!
Мечеслав всё так же неспешно довёл свой клин, как отсюда казалось, до самых первых рядов татарских и повернул. Почти одновременно с этим событием дёрнулись вперёд и фланги ордынские. Блин, ещё догонят, — успел подумать Андрей Юрьевич и воевода как будто услышав его, ускорился.
Между тем татарская конница тяжёлая с копьями и щитами, блестя доспехами пластинчатыми на солнце, приближалась. Уже видно было, что не догонят, но не поворачивали.
— Жёлтую ракету давай, Егорий!
— Я — Епифан.
— Ракету!
Монах высек искру и подпалил бикфордов шнур у стационарной ракетницы.
Жёлтая ракета — это сигнал лучникам приготовиться. За зиму поколдовав Андрей Юрьевич сделал ещё белую и зелёную.
Всадники, заманивая ордынцев, довернули в сторону замаскированных леском искусственным стрельцов — лучников. Три сотни метров. Ордынцы отстают уже буквально на сотню метров. Две сотни, теперь до вражеских клиньев три сотни. Сто метров, дружинники вслед за Мечеславом стали замедляться. Пятьдесят метров. Татарские конники увлечённые погоней въехали в зону поражения.