Ordeals of the Love

QQQangelQQQ

– Доверься мне, - тихо попросил он, беря её за руку. Взяв нежную ручонку в свою, он осторожно прикоснулся к грубой коже на груди, проводя её пальцами по старому рубцу.

– Этот шрам я получил будучи молодым и глупым. Тогда я ничего не знал о жизни или о смерти, я был глупцом. Я бросился под меч из-за юношеской иллюзии, которой дал ошибочное название - любовь. И этот шрам стал напоминанием о моей ошибке, о моей глупости, но этот, - лорд Трезубца провел нежными пальчиками волчицы по свежему рубцу.
– Этот шрам я получил не по глупости или юности, я получил его, защищая любимую. Этот шрам не является напоминаем об ошибке. Он - напоминание о моей победе над собой, над своими страхами. Я не считаю получение этого шрама

ошибкой. Мой поступок не был ошибкой, и уж тем более ты не являешься ошибкой всей моей жизни, - потемневшие изумруды лорда, ярко сверкая, смотрели в бездонный океан юных глаз. Бейлиш, следуя порыву, начал осторожно и медленно наклоняться к девушке, отпуская её руки, добровольно лежащие на его груди. Санса же, утонувши в зелени хитрых глаз, наплевав на потаенный голос, уверявший, что сладкая песня пересмешника - ложь, следуя влечению и искушению, подалась ему навстречу, когда между ними остались считанные сантиметры, сладко выдохнув имя мужчины и нежно соприкасаясь с губами лорда.

Веки прикрылись, дыхания сбились, счет времени потерян и забыт, все вокруг потеряло смысл, важны лишь они и их поцелуй, такой нежный, страстный, и одновременно отчаянный. Он положил руки ей на талию, прижимая ближе к себе, к своему разгоряченному телу. Она, опираясь рукой о его голую грудь, зарылась правой рукой в его жесткие густые волосы, прижимаясь ближе к нему. Вкус выпитого ими обоими вина смешался во рту. Безудержный пляс горячих языков мешал мыслить им обоим. Жар их тел сбивал с толку. Желание и страсть, кажется, завладели ими с ног до головы. Больше не сопротивляясь порыву чувств и желаний, они позволяли исследовать тела друг друга блуждающим рукам. Никто не желал отрываться от другого, упиваясь сладкими мгновениями воссоединения, но экстренная нехватка воздуха заставила парочку отстраниться друг от друга. Соприкасаясь лбами, они неровно дышали, заполняя кислородом легкие.

Впервые за долгое время бывший мастер над монетой перестал чувствовать оглушительное одиночество внутри себя, вперемешку с горьким отчаянием. Воспоминания о, кажется, вечном заточении среди тьмы отступили, оставив его настоящему. Но животный не контролируемый страх, нашептывающий ему о возращении адского мучения в его жизнь, овладел им, заставив холодную дрожь пройтись по спине. Страх, что с уходом волчицы все исчезнет, что он снова останется совсем один, пробрал его до кончиков пальцев, заставляя чуть ли не сходить с ума. Впервые за последнее десятилетие Бейлиш чувствовал такой всепоглощающий ужас, который в противовес всему, не поддавался контролю.

– Санса, - стараясь унять дрожь, назвал лорд-протектор нежное имя, - возможно я прошу многого, но пожалуйста, останься со мной этой ночью.

– Петир, - тяжело выдохнула имя лорда девушка, отрицательно покачав головой.

– Я обещаю, что не притронусь к тебе, если ты не захочешь. Но умоляю тебя, останься…ты… ты нужна мне, - в последний момент голос мужчины дрогнул, а по коже прошлась дрожь. Старк, отстранившись от лорда Харренхолла, виновато опустила глаза.

– Петир, я не могу. Если Бриенна или кто-то другой спохватится меня, а затем застанут здесь… ты ведь сам прекрасно знаешь, что я не могу, - лорд Бейлиш прикрыл глаза, опустив голову, стараясь справиться с накатившими чувствами.

– Прости, - тихо прошептала Санса, прежде чем легкой поступью преодолеть расстояние до двери и, на секунду задержавшись у порога, выйти вон из опочивальне лорда.

Каждый тихий шажочек рыжеволосой отдавались проклятым эхом в его голове. Сладкий вкус губ рыжей бестии с привкусом терпкого вина все еще чувствовался на языке. Открыв глаза, Петир скоро подошел к двери и закрыл её на засов, желая, чтобы с уходом девушки ушли и все воспоминания о ней. Глухой отчаянный звук удара о деревянную поверхность раздался эхом по комнате, испарившись вместе в дымом от огня в дымоходе. Бейлиш, все еще сжимая

правую руку в кулак, на костяшек которого бледнели красные отметины, медленно сполз по деревянной двери на пол. Он смежил веки. Пронзительный холодок прошелся по коже. Громогласное отчаяние заполнило его сознание. Прошлое счастье ушло, растворившись в дымке радости. Осталось лишь отчужденное одиночество в груди лорда на пару с остатком горечи. Ничто не имело значение, лишь факт её ухода. Её ухода, когда она была ему нужна больше всего. Видимо, что-то в жизни никогда не меняется. Как бы он не старался, люди всегда его бросают. Нужные ему люди. А он остается, вечно один. Громко сглотнув, Петир гулко выдохнул горечь обиды и одиночества в темноту комнаты. Иронично, что дважды за этот день он был счастлив вместе с рыжеволосой, и в итоге, дважды оказался полностью разгромленным и опустошенным из-за неё же. Блаженный вкус сладких губ бестии пропал, а вместо него на кончике языка снова появился привкус пепла…

О доблестях, о подвигах, о славе

Я забывал на горестной земле,

Когда твое лицо в простой оправе

Перед мной сияло на столе.

Но час настал, и ты ушла из дому.

Я бросил в ночь заветное кольцо.

Ты отдала свою судьбу другому,

И я забыл прекрасное лицо.

Летели дни, крутясь проклятым роем…

Вино и страсть терзали жизнь мою…

И вспомнил я тебя пред аналоем,

И звал тебя, как молодость свою…

Я звал тебя, но ты не оглянулась,

Я слезы лил, но ты не снизошла.

Ты в синий плащ печально завернулась,

В сырую ночь ты из дому ушла.

Не знаю, где приют твоей гордыне

Ты, милая, ты, нежная, нашла…

Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,

В котором ты в сырую ночь ушла…

Уж не мечтать о нежности, о славе,

Все миновалось, молодость прошла!

Твое лицо в его простой оправе

Своей рукой убрал я со стола.

Александр Блок (1908г.)

========== XVIII. Карточный домик. ==========

Комментарий к XVIII. Карточный домик.

Долгое отсутствовала, но все же доползла к Вам с новой главой.

Свои впечатления и мысли пишите в комментариях)

P.S. И да, обещаю, скоро Петир и Санса окончательно разберутся в своих чувствах и обидах…

« Никогда не причиняй человеку боль,

Когда этот человек готов

ради тебя на все »

*

Поленья тихо потрескивали в камине. Тепло от разгоревшегося пламени плавным воздушным потоком разносилось по комнате. Сумрачные, с грубыми, неровными краями, тени, небрежно отбрасываемые мебелью, забыто оставались на холодных стенах. Задернутые шторы погружали комнату в еще большую тьму, оставляя лунный свет покоиться за окном.

Терпкий аромат вина расслабленно встретил таинственную гостью, незаметно проникнувшую в опочивальню. Полу опустошенный графин с темно - красной жидкостью мгновенно бросился в глаза. Отчетливый силуэт лорда Харрехолла, замерев на месте, неподвижно стоял у камина, спиной к двери.

Пересмешник, отстранено наблюдая за игрой пламени в камине и редко отпивая опьяняющую жидкость из кубка, сухо поприветствовал гостью:

— Здравствуй, Санса. Уже, признаться, решил, ты не придешь.

— В записке, оставленной мне, Вы, лорд Бейлиш, явственно просили о моем приходе.

— С каких пор мои просьбы тебя волнуют?
– колко, с оттенками плохо скрываемой злости и обиды поинтересовался мужчина, медленно разворачиваясь к Старк лицом.

Волчица ничего не ответила на эту колкость, не желая вновь возвращаться к деликатной теме. За прошедшие дни она старалась обходить разговор о произошедшем «инциденте». Наверное, как раз по той причине, что чувствовала свою вину. Девушке было стыдно за свой уход, когда лорд Бейлиш нуждался в ней больше всего. Но дилемма была куда ироничнее, чем может показаться на первый взгляд.