Орден Багровой бури. Книга 1
Шрифт:
— Спасибо, ваше благородие, — сдержанно отвечает Лариса.
— Андрей, ты уделишь мне время? Помнишь, мы хотели кое-что обсудить? — глядя мне в глаза, спрашивает барон.
— Конечно, — отвечаю я.
— Тогда приглашаю тебя со мной во внутренний двор. Дамы, я надеюсь, вы не будете без нас скучать.
Мы с Альбертом Геннадьевичем выходим на улицу. Он подзывает официанта и велит принести какого-то особого виски. Пока слуга бегает за напитком, барон молчит и смотрит на сияющую в небе луну.
Наконец, официант возвращается с двумя квадратными
— Твоё здоровье, Андрей.
Приподнимаю бокал и делаю глоток, а затем спрашиваю:
— Так что вы хотели рассказать?
— Очень многое. Даже не знаю, с чего начать.
— Можете начать с того, что за связь у вас была с моим родом.
— Да, ты прав. Пожалуй, стоит начать именно с этого, — барон делает ещё глоток виски.
Задумчиво окинув взглядом свой сад, он говорит:
— Мой род и твой были союзниками. Соглашение заключили мой отец и твой дед много лет назад. Это был крепкий и взаимовыгодный союз. Я часто бывал в вашем поместье ещё ребёнком, неплохо знал всех сыновей барона Зверева, включая твоего отца.
— Он был младшим, не так ли? — уточняю я.
— Да. Урод в семье, уж прости за откровенность.
— Не за что просить прощения. Это все знают, потому его и оставили в живых после войны, не так ли? Потому что он был бесполезным отщепенцем, над которым все могли потешаться. Мол, смотрите, вот это дерьмо — всё, что осталось от Зверевых.
Светлаков поворачивается ко мне, подняв брови:
— Ты так спокойно об этом говоришь? Но, увы, ты прав. Твоего отца никто не принимал всерьёз, потому и тебя до недавнего времени считали таким же, как он.
— До недавнего времени?
— После того, как ты вступил в орден Стражей, поползли слухи. Люди говорят, что ты очень силён и обладаешь уникальным магическим даром. А ещё, что ты якобы тайно служишь то ли какому-то влиятельному роду, то ли самому императору.
— Чего только не болтают, — пожимаю плечами я.
— То есть это не так? — в лоб интересуется Альберт Геннадьевич.
— Зачем вы спрашиваете? Я ведь в любом случае отвечу «нет».
— Я просто надеюсь, что ты будешь честен со мной.
Взглянув барону в глаза, говорю:
— Я сам по себе. Ни на кого не работаю, никому не служу. Даже в ордене я выбрал независимый путь, и не всякие приказы готов исполнять. Устраивает вас такой ответ?
— Более чем.
Светлаков отпивает ещё виски, и, переведя взгляд на тускло освещённый двор, продолжает:
— Вернёмся к твоему роду. Когда вам объявили войну соседи, я был ещё юношей, чуть старше, чем ты сейчас. Я до сих пор не понимаю, в чём была причина той войны, но она была страшной. Много людей погибло. Мой род, конечно же, сразу пришёл на помощь Зверевым, однако нашу гвардию разбили, а мой отец погиб в бою рядом с твоим дедом. Я тоже участвовал в той битве, и чудом избежал гибели. М-да… Стоит вспомнить, сколько мёртвых тогда лежало на том поле, и меня покрывают мурашки. Смотри!
Барон
— Что было дальше? — спрашиваю я.
— После победы в битве противники отправились штурмовать ваше поместье и взяли его. Всех, кто носил фамилию Зверев, начали одного за другим казнить прямо на крыльце. Неслыханное варварство! Но затем случилось кое-что очень странное.
— Дайте угадаю, вы про разлом?
— Да, вот именно. Чтобы разломы открывались сами по себе не во время Багровой бури — это огромная редкость. Как Страж, ты должен это знать. Но именно тогда, когда отрубили голову наследнику рода, твоему дяде, в вашем главном зале открылся разлом. Из него тут же полезли твари, которые заставили всех бежать. Я не могу объяснить, почему это случилось, и никто не может. Ходят слухи, будто бы твой дядя перед смертью сотворил какое-то проклятие или использовал родовой артефакт. А может, энергия смерти и ужаса, которая царила там, заставила разлом открыться.
— И тот, и другой вариант возможны. Или оба вместе, — пожимаю плечами я.
— Так или иначе, этот разлом до сих пор там. Через некоторое время вокруг открылись и другие, и теперь все земли вокруг поместья Зверевых окружены разломами, из которых постоянно лезут монстры.
— Я знаю. Но всё равно спасибо, ваше благородие, за подробную историю падения моего рода.
— Не за что. Я бы предпочёл не вспоминать всё это, но ты имеешь право знать.
Ненадолго воцаряется тишина. Я обдумываю то, что рассказал мне Светлаков. История не то чтобы поразительная, но интересная. Война, всех убили, туда-сюда — это понятно. Но эпизод с разломом и правда, мутный. Чтобы его открыть, надо владеть магией Хаоса, и невероятно мощной.
Насколько мне известно, Зверевы подобным не баловались. Так может, вовсе не они открыли разлом, а кто-то из врагов? Хотя зачем бы им это было надо, не представляю. Ведь они уже и так победили.
— Теперь скажи вот что, Андрей. Ты собираешься восстанавливать род? — прерывает молчание Светлаков.
— Да.
— Зачем тебе это?
— Амбиции не позволяют сидеть на месте. Тем более надо всего лишь оформить несколько бумажек, и я стану бароном.
— Так и зачем тебе становится бароном? — продолжает допытываться Альберт Геннадьевич.
— Хочется. Надо же к чему-то стремиться.
— Что ж, понимаю. И поддерживаю твоё стремление. Когда твой отец был жив, я уговаривал его вернуть род Зверевых к жизни. Но он был не такой, как ты, и предпочитал каждый день напиваться вместо того, чтобы стремиться к возрождению рода.
Светлаков смотрит на меня, по-отечески тепло улыбается и говорит:
— Хорошо, что ты другой. Я рад, что ты решил восстановить свой род. Но ты должен учесть кое-что — враги, что его уничтожили, могут захотеть закончить дело.