Орден-двух-Капитанов

Штоквич-W-Сербскi Аноним

В свете сияющего светила море искрилось море, накрененную шлюпку, идущую на борту, слегка покачивало, сменялись декорации берега бухты. НасТроение было приподнятым, как всегда бывает в начале любого вояжа, когда о плохом не думается. Немало очарования в дороге, тем более, если она пролегает по водам в любую из сторон,- согласно твоей воле. Но взрослым на корме было не до красот: оба наблюдали за командой, парусами, за ходом судна и другими шлюпками на акватории.** Особого внимания требовало непрестанная необходимость удерживать безопасный крен: ему пока в отличие от множества хватало благоразумия ни разу не перевернуться килём кверху ни на шверт-боте, ни на шлюпке. Не напрасно он почитал это верхом беспечности для шкипера, тем паче если у его судёнышка надводный борт равен всего то длине подошвы в 30 см, притом без учёта нагрузки и крена и вода за бортом журчит буквально на длину ладони в 15 см.

от планширя.** Взирая на это, особо отчётливо сознаёшь всю степень ежеминутного риска. Как тут не припомнить Батин опыт: когда, будучи под конец войны не только сигнальщиком крейсера "Калинин", но и старшиной шлюпки, ему довелось, перевернувшись, оказаться в осенней воде бухты и после до конца дней маяться приступами радикулита.

Заложив длинный галс** под ветер, белокурый И. деловито оглядывался на буксируемый за кормой авто-бот (разъёмная автомобильная лодка) с имуществом и припасами, явно тормозивший ход. Уйдя довольно далеко от берега, рулевой решился на поворот, и когда они опять приблизились к берегу, оказалось, что они изрядно отстали от основной группы. Экс*-яхтсмен с опытом яхтенного рулевого на ходу постигал разницу, подмечая особенности парусной шлюпки и прежде всего - умопомрачительный дрейф**(боковой снос под ветер).

У него смолоду уже был негативный опыт постижения уже не по книжкам, а на водах озера, когда поневоле довелось прочувствовать, что это за явление. Накрепко усвоил тогда в крайне опасной для самой жизни ситуации, когда ему, неверно оценившему дрейф крейсерского швертбота типа Т-2, при пересечении его курса вплавь едва удалось уцелеть, увернувшись от таранного удара форштевнем.** При этом отбив себе раз и навсегда обе ноги о скулу нависающего носового свеса разогнавшейся всей тракторной массой махины из водостойкой фанеры,- с гранёными обводами 'шарпи'**,- до боли в пятках и ступнях на всю последующую жизнь. Тогда и уложилось не только в голове,- во всём организме,- от самых пяток, что значит 'дрейф': при дрейфе судно направлено форштевнем вперёд, а движется оно скулой, соскальзывая под ветер - по результирующей,- в лавировке** против ветра на любом из галсов парусник всегда, создавая ложную иллюзию прямолинейного движения носом вперёд, идёт на борту не носом а скулой** вразрез волнам.

Дрейф бескилевой шлюпки оказался просто чудовищным по сравнению с яхтами всех типов и классов, противостоящих боковому сносу и крену под ветер выдвижными шверт-килями, навесными шверцами**(это в случае ретро-экзотики) и балластными килями** в несколько тонн. Маневренность шлюпки также не шла ни в какое сравнение с яхтенной,- практически мгновенной поворотливостью, как у стрелки компАса** на оси. Съёмное парусное вооружение шлюпки также казалось вульгарно-примитивным и несовершенным. И теперь по ходу дела приходилось переучиваться, снижая планку своей былой подготовки. При всём том любой из 8 человек в любой момент неосторожно мог по недомыслию опрокинуть всех в воду. Команда при этом, сидя на рыбинах* днища, непринужденно общалась и наблюдала за капелланом с его отпрысками.

Так незаметно-неспешно, каждый озабоченный своим, дошли до пролива с о-вом П-ва, где на пологом узком берегу их поджидали три шлюпки с рассевшимися вдоль пролива С-ка экипажами. Каждый получил своё, что кому к тому времени причиталось. Мимоходом ЯВА кратко-досадливо упрекнул коллегу за длинные галсы, которыми шла его шлюпка на течении с потерей времени. При этом он не посчитался с тем, ни карт, ни знания гидрологии данной акватории, ни парусного опыта шлюпочника у оного не имелось. Поскольку О-ЯВА велел убрать парус сразу по выходе из бухты Р-да и гнал девиц, которых он собрал в своей шлюпке, как каторжан на галере**, половина из них в кровь стёли ладони, налегая на вёсла флагманской шлюпки, - вдогон парусам. Дальше идти до о-ва К-ва они уже не могли, и такое самодурство никому не казалось особо дальновидным. Зато коммандер уже договорился с катером-"горбачём"*, чтобы миновать на буксире течение пролива между островами П-ва и Р-ке. Вскорости подошёл разъездной крейсерский катер для буксировки в кильватер за нос на длинном буксирном тросе и споро потащил вереницу из 4-х шлюпок и 2-х автоботов сразу на северо-западный берег о-ва Р-ке, со стороны мелководного пролива. (основной способ буксировки - применяется при морских и дальних океанских плаваниях) L > 200 м;

*- Прикованные рабы на галерах гребут 'под барабан'. А за спиной - надсмотрщик с плеткой. Захотят - 'огреют'. А 'захочут',- утопят або 'пайки' лишат. 'Флагманская галера' Власти - на дно, и прикованные к ней 'гребцы' - 'мяукнуть' не успеют: никто расковывать не станет. Но, покуда властная Галера на плаву, то и её 'загребные' - на борту - всякий на своей банке-скамье,-

выносливо-сильные, умелые да куражисто-задорные. Штатные 'загребные' внесены в 'судовую роль', они 'стоят на довольствии' флагмана. 'Какое удовольствие - кушать продовольствие!..' Они консолидируют прочих гребцов, задают ритм гребли и направляют общие усилия в русло властвующей идеологии - мерными взмахами вёсел толкают 'гросс-галеру' по курсу реформ. Крайне необходимый контингент. Для Власти. Как солдат-по-найму: что прикажут. Как холуй-на-подхвате: чего изволите-с...'от Родника - до Гейзера!', Верлибр Орденский

Наблюдая за струями резво текущей вдоль бортов воды, члены экипажа релаксно блаженствовали в бездействии, пока не настал конец переходу. Отпустив 'горбача' и разобрав по уключинам** вёсла, расселись по банкам**. На о-ве П-ва было объявлено о перемене маршрута: теперь предстояло следовать на вёслах вместо о-ва К-ва на о-в Р-да. Когда к отходу все разместились, В-Иныч к своему удивлению обнаружил полное обновление команды, не считая дочек. В его шлюпке оказались все четыре девы с кровавыми мозолями и ссадинами на ладонях да разная пузатая мелочь 12-13 лет. Красавец-шкипер тоже оказался в другом экипаже, Не 'насилуя' и без того раненых девок, он поочерёдно подменял их дочерьми, которые исправно управлялись с веслом даже на месте загребных. Так помалу он привёл шлюпку последней на восточный берег о-в Р-да, когда уже быстро стало смеркаться и под ногами среди крупных булыжин пляжа трудно было что-то разобрать. Лишь изредка быстро мелькали неясные силуэты размером с кошку. 'Не уж то крысы такие?' - невольно изумился рулевой-шкипер. Вконец измученные девицы, лишь наполовину от потребного вытащив шлюпку из воды, разбрелись по незнакомому берегу зализывать раны.

Уже поставлена палатка для капитан-командора, в коей он опять возится с вновь разболевшимся сынком, пустив всё на самотёк. Уже заботами старших разложен костёр, на котором что-то готовится. Кое-как поклевав то, что досталось, стали устраиваться на ночлег, кто как мог. Устраиваться собственно было и негде на обширном пляже всюду покрытом крупным удлинённым булыжником. В неприютный берег монотонно плескала в потёмках вода. Дочки-сёстры едва держались на ногах от усталости избытка впечатлений, поэтому прежде О-Мэнго стал раскладывать ненадутые жилеты по дну автобота и, вытащив паруса из стоящего поблизости ЯЛа, разложил их поверх жилет-матрасов вместо постели и одеяла. Девчонки, укладываясь и укрываясь парусиной, подивились: 'Пап, а зачем ты вставляешь вёсла в уключины**? Мы что на плаву будем спать, а ты ими грести?'. Он объяснил: 'Нам неизвестно, какой величины здесь прилив, поэтому можем проснуться в море, если нас им смоет, пока мы спим.

Ему тогда припомнился отлив в устье Амура, когда два экипажа, сытно пообедав, беззаботно прилегли отдохнуть на каменисто-сланцевом берегу. Тогда, проснувшись, они обнаружили обе яхты на сухом берегу, причиной чего явился нежданный отлив. Стащить впятером туристско-гоночный 7-метровый швертбот* типа М не представляло особого труда. Проблемно было стащить крейсерский шверт-бот типа Т-2* из бак-фанеры* с обводами 'шарпи', массой в 2-3 тонны, об который при испытаниях накануне плаванья на озере-полигоне Ордер-Мэнго, спасаясь от тарана, отбил себе обе ноги, которые всё ещё побаливали. 'Викинг' весом с трактор плотно прижался к берегу в ожидании прилива. Потому и пришлось тогда дожидаться прилива в течение 2-3 часов. Вот и приходилось теперь быть предусмотрительным.

Когда дочки вскоре уснули Меган-М., курнув в сторонке, попытался хоть как-то пристроиться в ограниченном объёме автобота,- признаться, было тесновато и некомфортно для отдыха. Стараясь не потревожить спящих дочек, он ещё некоторое время привыкал к неудобью. Пока он не отключился, у него было достаточно времени подвести малорадостные итоги первого дня экспедиции. По неосознанной покуда причине поход не задался с самого начала: обеспечения судном нет. Врача нет. По неведомой причине изменён маршрут и потому вместо неописуемых красот о-ва К-ва затемно достигли дикого крупнобулыжного пляжа необитаемого о-ва Р-да. Воды пока нет. Припасов - минимум. Ни нормального отдыха, ни приемлемого пропитания. 28 чужих дичащихся разновозрастных воспитанников. Часть из них уже страдает от ссадин и кровавых мозолей. А вояж как-никак шлюпочный,- с командной греблей. Но что хуже всего, командор-ЯВА бросил всё на произволение колонии поселенцев и возится у себя в палатке со своим 5-летним ублюдком. Ещё суток не прошло с той поры, когда он после вечерней охоты-на-мотыльков обнаружил нежданно подскочившую температуру сына и всю ночь отпаивал его таблетками. И наутро, бахвалясь успехом, не преминул выйти с ним на акваторию*. О-Мэнго в подобное излечение верилось слабо и - вот они следствия кавалерийского наскока с 'колёсами': как бы дальше сие не обернулось еще хуже.