Орден Крона. Банда изгоев
Шрифт:
Не знаю, смогла бы я сдержаться, но на моё счастье в Церемониальный Зал вошла ректор Аддисад в сопровождении двух стязателей и работницы консульства. Той самой женщины, что была здесь в прошлом году. Я даже удивилась тому, что вспомнила её фамилию – Бранди. Секретарь Бранди.
Я осторожно опустилась обратно. Лёгкое отвращение кольнуло мелкими иглами затылок. Бордовая мантия и консульские весы напоминали мне о неприятных событиях и несправедливости всей системы власти в Квертинде. Я исподлобья оглядела возбуждённых студентов, которые переговаривались шёпотом
Надалия Аддисад встала за трибуну и негромко попросила тишины. Толпа на удивление быстро покорилась. Стало так тихо, что слышался только треск пламени десятков свечей в старинной нефритовой люстре и мелкая возня секретаря Бранди за столом. Я вздрогнула и чуть не вскочила снова, заметив рядом Неда. Отшатнулась, но он протянул мне свою фляжку в мятом холщовом чехле.
– Сорокиной дочери от амурного хлюпика, – невесело прошептал Нед.
Я хмыкнула, взяла фляжку и отвернулась к окнам.
Свет немного ослепил меня, но отсюда я даже увидела тонкие близкие башни святилищ и туманные пики гор. Вспомнилось беззаботное лето, прогулки по Кроуницу и тренировки с Джером. Мысли о менторе успокоили меня и даже как-то обрадовали. Захотелось немедленно увидеть его, прикоснуться, услышать его голос и почувствовать запах. В нём было моё спасение. От агрессивной тьмы, что разлилась в душе после убийства Кааса, от колючего презрения студентов, от собственных гнетущих мыслей. От всего того кошмара, которым теперь стала моя жизнь. Посомневавшись минуту, я всё же решила пригубить напиток.
Пойло оказалось очень жестким, спиртовым, с терпким горьким ароматом, отдающим чем-то лекарственным.
– Что это за гадость? – я захрипела, возвращая Неду фляжку.
– Полыний шторм, – Нед тоже глотнул, даже не скривившись.
Глаза его уже подёрнула пелена дурмана, и пахло от Неда почти как фляжки. К счастью, на нас никто не обращал внимания.
– Будешь ещё? – хлюпик протянул мне своё угощение.
Опьянеть мне не хотелось, но я решила всё-таки распробовать со второго глотка национальный напиток Кроуница, поэтому неохотно забрала вонючий сосуд. К тому же, не мешало немного расслабить мысли. По примеру Неду я снова отвернулась и зажмурилась от льющегося сквозь окна света.
– А, магистры, – прозвучало где-то внизу. – Прошу вас встать перед вашими факультетами.
Ну наконец-то. Я обрадовалась, услышав шорох мантий и стук сапог, но решила всё-таки приложиться к фляжке. Быстро закинув голову, я развернулась, и крепкий глоток застрял в горле вместе со сдавленным воплем. Я с силой протолкнула его в желудок, но громко закашлялась от шока, чем привлекла внимание всех, в том числе своего ментора.
Джер кинул на меня строгий взгляд, ведя под руку нового магистра факультета Вейна.
Невесомое синее платье струилось вдоль роскошной фигуры женщины, удачно облегая соблазнительные изгибы. Имя нового магистра жгло мою глотку не хуже полыньего шторма. В нём сосредоточились все добродетели мира и благочестие самой Девейны.
Элигия Велилльер.
Моя и соседняя трибуны оживились
На языке обозначился горький вкус предательства. Нет, этого просто не могло быть. Это какая ошибка, жестокая насмешка… При нашей последней встрече я сказала Элигии, что ей так и не представится шанса пообщаться с ним. И теперь её блестящие коготки так и порхали по плечам моего ментора, которого в прошлом году она хотела убить.
Магистры уже заняли свои места, а я выхватила фляжку прямо у пьющего Неда, и зелёная пена полилась по его подбородку. Амурный хлюпик рыкнул на меня, но отбирать полыний шторм не стал. Я отвернулась и сделала три огромных жадных глотка, не чувствуя вкуса. В голове приятно помутнело.
Эта женщина просто какое-то наваждение! Почему всегда, когда мои дела идут плохо, появляется она, как символ и обещание ещё больших осложнений? Ехидная, коварная, мерзкая дрянь! Иначе назвать её язык не поворачивался. Он вообще стал как-то плохо ворочаться.
В распахнутых воротах показались два знакомых штандарта, и в подрагивающую, торжественную тишину Церемониального Зала вошли первокурсники. Слаженный “Ах!” разнёсся над сводами, когда будущие маги увидели самый точный в мире детерминант Шарля, сверкающий своими прозрачными стенками под ветвистой люстрой. Я заёрзала от раздражения.
Ректор начала приветственную речь, я же смотрела только на затылок Джера. Мне хотелось потребовать от него объяснений, выяснить, как вышло так, что эта дамочка из Ордена Крона оказалась магистром моей академии? И почему он позволил ей себя трогать?
Надалия Аддисад рассказывала о пустых сосудах, о любимых детях Квертинда, о новых временах и сменяющихся эпохах. О важности традиций и верности самим себе. Все те слова, которые так впечатлили меня в прошлом году, сейчас казались просто ненужной болтовнёй, пустыми обещаниями. Могла ли наивная овечка Юна Горст, что стояла в прошлом году у этих же ворот, знать, кем она станет через год? Да она бы посмеялась в лицо не только опасности, но и любому, кто посмел бы сказать, что она совершит убийство и предательство. Или любому, кто рискнул бы сказать, что Юна Горст способна на ревность. Горячую, мучительную и острую ревность. О да, я ревновала!
– Нед, – прорычала я. – У тебя осталось ещё что-то во фляжке?
– Забористая хрень, – рыгнул в ответ Нед, протягивая мне сосуд с остатками зелёной пены.
Первокурсники уже начали по одному подходить к детерминанту, и воздух окрашивался в цвета склонностей. Ровно год назад я плясала вокруг нефритовых львов и ненавидела того, что назвал меня истеричной пустышкой. Сейчас я сидела за его спиной и каждой клеточкой своей души мечтала единолично владеть его вниманием. От злости и возмущения я резко перевернула фляжку и вылила остатки полыньего шторма в горло, даже не отворачиваясь. Попыталась сосредоточиться на церемонии, вытирая рот рукавом.