Орден неудачников
Шрифт:
— Вытяни ногу, — сказал он Чжан Вэйдэ. Тот спрятал лицо, будто ждал удара. — Да живее!
Сун Юньхао задрал полу его халата, стянул чулок с бурым кровавым пятном. Нога чуть выше щиколотки раздулась вдвое; сама рана была невелика, но тоже распухла и воняла скверно. Хорошо хоть, духовных сил Чжан Вэйдэ хватало на то, чтобы остановить лихорадку.
Следов когтей Сун Юньхао не увидел.
— Это что? — спросил он. — Что за тварь тебя кусала?
— Не знаю, — с трудом выговорил
— С красной полосой на голове?
— Темно было, какая ещё полоса… Я спалил эту мерзость талисманом.
Его духовных сил не хватало даже на то, чтобы в темноте разбирать цвета без фонаря, — и всё-таки он зачем-то сюда полез. Или все в семнадцать лет идиоты, просто потом забывают об этом, если выживут? Сун Юньхао совсем себя не помнил в семнадцать лет.
— Брат Сун, слушай… — Чжан Вэйдэ раскачивался на своей подушке из стороны в сторону.
— Когда я разрешал называть себя братом?
— Молодой господин Сун, простите! Когда я умру, можно мой труп тоже сжечь?
— Яд кровавых многоножек не убьёт человека, болван. Хотя грязная рана может.
Он растёр по ладоням обеззараживающий порошок, надеясь, что это избавит от трупного яда и тёмной ци, и поместил ладонь над нарывом.
Глядя на слабый свет между его пальцами, Чжан Вэйдэ спросил с облегчением:
— Рану можно вылечить одной духовной силой? Молодой господин Сун правда очень силён!
— Это чтобы яд не распространялся. Погоди, я сейчас ещё найду целебный порошок.
— А порошок — это очень больно?
— Нет, конечно.
Чжан Вэйдэ недоверчиво покосился на него, закатил глаза, а потом и вовсе зажмурился.
Сун Юньхао, который уже раздумывал, что надо бы заблокировать ему пару акупунктурных точек — пусть не дёргается лишний раз, вздохнул с облегчением. Он достал из-за пояса походный нож и молниеносным движением рассёк нарыв.
Чжан Вэйдэ почему-то не закричал, только неверяще распахнул глаза. Сун Юньхао вздрогнул и чуть не выронил нож: никакого иного сходства между ними не было, но взгляд — взгляд был точно как у молодого господина, когда тот зажимал рану на шее.
— Потерпи, я выдавлю гной.
— Вы мне обещали…
— Ничего я не обещал.
— …только порошок.
— Потом насыплю. Ты насквозь прогнить хочешь?
Чжан Вэйдэ запоздало всхлипнул и стал грызть костяшку пальца. Он не пикнул, пока Сун Юньхао кое-как промывал рану, не сопротивлялся, даже когда тот оторвал для повязки кусок от его исподнего халата — одежды Чжан Вэйдэ всё же в целом были почище.
— Твой наставник не рассказал тебе, что не нужно таскаться на охоту без лекарств?
— На лекарства нужны деньги, — проговорил
— Ты только что озвучил девиз всех нищих заклинателей цзянху. Наша судьба — это ублюдочный замкнутый круг.
Плечи Чжан Вэйдэ чуть дёрнулись, будто в попытке рассмеяться:
— Ты мне напомнил… Демоны тоже угодили в замкнутый круг. Как та лисица.
— Давно ты здесь?
— Два дня и ночь… вот вторая ночь пошла. Жалко, что ты потратил столько воды на рану. Моя закончилась.
— Всё-таки ты точно подготовился, чтобы тут сдохнуть. — Сун Юньхао снова отцепил от пояса тыкву-горлянку. — Пей. Я могу терпеть долго.
Чжан Вэйдэ облизнул губы. Сун Юньхао ожидал, что он мгновенно уничтожит остатки воды, но тот лишь пригубил — только на миг почти благоговейно припал губами к горлышку.
За стеной — в доме, а не на улице — послышался тяжёлый стон. Он длился и длился, точно человек корчился в предсмертной агонии, а потом вдруг мгновенно взлетел, ввинчиваясь в уши истошным воплем.
Чжан Вэйдэ сначала даже не удивился, но от вопля чуть не выронил тыкву. На всякий случай Сун Юньхао её забрал и спросил:
— Это что-то новое?
— Это в спальне, — сказал Чжан Вэйдэ. — Но раньше она… оно так жутко не кричало.
Всё-таки от воды он уже заметно приободрился: сел поудобнее и стал по-детски махать ладонью над забинтованной щиколоткой. Потом спросил тихо:
— Знаешь Линя-Мумию?
— Нет, но его имя мне уже не нравится.
— Он фигура довольно известная на здешнем ночном рынке.
— Я нездешний.
— Конечно. И у тебя лицо человека из праведного ордена.
— Чушь. Праведных лиц не бывает.
Чжан Вэйдэ недобро, по-взрослому усмехнулся краешком рта.
— Верно. Я кое-что случайно услышал от Линя-Мумии на ночном рынке. Про смерть господина Лю. Ты, наверное, думаешь, Лю Ифань тоже был приличный человек, раз ты согласился помочь.
Сун Юньхао усмехнулся. Мальчишка в запале спора и не подозревал, насколько ошибся: в приличных людей Сун Юньхао верил даже меньше, чем в благородную наружность.
— Знаешь, чем занимался твой господин Лю? — Сам Чжан Вэйдэ своими обширными знаниями так упивался, что даже, кажется, забыл про боль в ноге и жажду.
— Торговал… э, какими- то безделушками? Вазами? — Сун Юньхао не слишком-то интересовался купеческими делами.
— Антиквариатом, — поправил Чжан Вэйдэ с покровительственной усмешкой учёного человека. — Днём. А ночью он был просто кладбищенский вор.
Сун Юньхао ненароком представил гуля, раскапывающего могилу, и тут же сам подивился своей глупости.