Орден неудачников

Pingwina

Тянь Жэнь опустил глаза и стал бессмысленно вращать на столе пустую чайную чашку.

— Что сделал мастер Тянь? — спросил Сун Юньхао спокойно. — Ты видел что-то?

— Нет, но он же из этих, русалок, они, говорят, даже акулу могут загрызть.

Биси рассмеялась злобно, по-звериному, и Сун Юньхао, не оборачиваясь, погрозил ей кулаком.

— Про хозяина рассказывай, — повторил он строго.

А-Сюань утёр мокрое лицо широкой красной ладонью — запястья у него были мальчишеские, тощие, а ладони крупные, как у взрослого

мужчины.

— Как уехали те бессмертные господа, — начал он сбивчиво, — я пошёл к повозке, а хозяин задержался… не знаю, дом запирал? Потом пришёл и всё не садился, всё смотрел на меня. И от него странно пахло. Я подумал: лекарствами. Это вообще-то не странно, в аптеке от всех пахнет, но хозяин такое не любил, он был чистоплотный, а как новую наложницу взял, так и вовсе всякие заморские духи стал покупать, как молодой. И я спросил у него, мы едем домой или нет, может, у него ещё какие дела, а он поднял руку, и тут у него рука отвалилась.

— Ну молодец, — вздохнул Сун Юньхао. — Хоть стало попонятнее. Давай теперь про руку.

А-Сюань пискнул, что не хочет, но, придавленный его взглядом, выдавил всё-таки: — Ну, она была и вдруг исчезла… — а потом, будто увлёкшись, затараторил: — Нет, крови не было, я не видел, просто она упала на землю, а я смотрю — вместо руки лежит как будто ворох грязных тряпок или, не знаю, бинтов, вот как на Скворце сейчас, и тогда я заорал и убежал. Долго бежал, не помню. Потом меня Скворец нашёл. Он, наверно, тоже напугался. Он не наш пёс, его на улице повозкой сбили, а я его мастеру Тяню принёс.

— Чтобы окончательно загрыз? — уточнил Сун Юньхао негромко, но А-Сюань даже не заметил шутку. — Ладно, иди. Вэйдэ, отведи его вниз, скажи А-Ли, чтобы покормила его, что ли.

Он вытащил несколько мелких монет, сунул в руку Чжан Вэйдэ.

— А-Ли уже встала?

— Встала, конечно, но, как меня увидела, сбежала на кухню. Дай вот ей денег — от меня не возьмёт. А ему скажи, чтоб к хозяину пока не возвращался. Не возвращайся, понял? — Сун Юньхао слегка тряхнул А-Сюаня за плечо, тот не то кивнул, не то просто дёрнулся в такт.

Скворец вывернулся из рук Ло Мэнсюэ, плюхнулся на пол на разъезжающихся лапах и вдруг, вместо того чтобы припустить за уходившим пареньком, подлетел к Тянь Жэню — сначала промахнулся, а со второй попытки таки уткнулся головой ему в колени.

Биси тоже пересказала историю ещё раз для Сун Юньхао, на удивление связно, но тот не впечатлился, а только сказал уныло: «Твою ж», хотел ещё что-то прибавить, поглядел на Ло Мэнсюэ и махнул рукой.

— Ты меня не смутишь, если что, — сказала Ло Мэнсюэ. — Переоденься в сухое. У тебя же есть запасная одежда?

Сун Юньхао на миг остолбенел, потом спросил раздражённо:

— Это что, как-то поможет ловить двойника, который не то потерял, не то отрастил руку?

Ло Мэнсюэ ответила спокойно:

— Не вижу, чем это могло бы помешать.

Сун

Юньхао долго ворчал, как старый барсук, и она подумала даже, что у него, может быть, вообще нет никакой смены одежды, кроме исподнего, но тут он выбрался из-за ширмы в чёрном халате, который мало чем отличался от предыдущего, но был сухой и чуть поновее. По бессвязным жалобам Ло Мэнсюэ скорее угадала, чем поняла, что в новом он ходить на охоты не планировал: «Это для приличных мест, в лавку там…» Вдобавок он заново туго перетянул волосы на макушке.

— Я закажу завтрак, — сказала Ло Мэнсюэ и, чтобы сразу предотвратить очередной виток ворчания, прибавила: — Я заплачу.

— Да причём тут деньги! Мы не обсудили…

— Мы можем обсуждать демона за едой. Когда ты вообще ел в последний раз?

— Позавчера, — немедленно встрял Чжан Вэйдэ. — Если ты прямо на охоте грохнешься в обморок от голода, я тебя больше никуда перетаскивать не буду.

Сун Юньхао сказал что-то невнятное про инедию, погрозил рукой — но кому, Ло Мэнсюэ не поняла, так, в пространство, — наконец с грохотом уселся у стола и принялся яростно чистить клинок своей дао.

Увы, завтракать с настоящим рвением взялась только Биси, ухватившая миску с горячей кашей с кусочками варёной курицы. Чжан Вэйдэ с маньтоу в зубах сел, скрестив ноги, на кровать и продолжил копаться в своей книге. Сун Юньхао не отрывался от полировки дао, только пил чай. Тянь Жэнь, которого, видимо, тоже успокаивали привычные движения, осторожно, но ловко перебинтовывал лапу Скворца.

Ло Мэнсюэ села за стол, лицом к ним обоим.

— А кстати, — Биси энергично орудовала ложкой, но говорить, тоже одной из всех, ей это не мешало: после каждой пары слов она проглатывала кашу. — Барчук из аптеки мне сказал, что призраки появились из-за смерти его дяди. Что дядя как-то там скверно помер.

— Да, его дядя, — сказал Тянь Жэнь. — Погибший сейчас Цзинь Пин был младший сын, от наложницы. А тот старший, Цзинь Ган.

— Аптеку же называют аптекой братьев Цзинь, — вспомнила Ло Мэнсюэ.

— Да — видно, по старой памяти. Я знал Цзинь Гана. Я расскажу…

Тянь Жэнь бережно затянул последний узелок, устроил притихшего щенка у себя на коленях и стал тихонько гладить за ухом.

— У меня раньше была маленькая лечебница в Линьане, — проговорил он наконец. — Там хорошо, тихо. Много редких трав в горах.

— Это к делу не относится, — перебил Сун Юньхао угрюмо.

— Да, простите… Так вот, Цзинь Ган с детства много болел. Он сам хорошо разбирался в медицине, но себя вылечить не мог, да этого и небожители бы не смогли. Но в молодости он вёл дела аптеки, ездил иногда закупать травы. Последний раз, когда он ещё мог путешествовать, он съездил в Линьань. — Пальцы Тянь Жэня замерли на собачьем ухе. — Там он купил меня.

Сун Юньхао оторвался наконец от созерцания клинка и повернул голову.