Орден Скорпионов
Шрифт:
– Сходи к лекарю, пока синяк не потемнел, – нетерпеливо машет он рукой, указывая на мое лицо.
Словно дрессированный зверек, я сразу же подчиняюсь и обхожу Тиллео, едва не сталкиваюсь с Критом, уверенно выхожу из столовой и направляюсь в сторону того крыла, где работают целители.
Мое сердце колотится, а мысли скачут. Гнев распускается в моей груди, словно ядовитый цветок, а адреналин растекается по венам. Было время, когда подобные чувства заставляли меня чувствовать себя сильнее, но теперь я понимаю, что это не так.
Что хорошего
Я двигаюсь на автомате, иду вниз по лабиринту арочных коридоров, что окружают большие тренировочные ямы в центре Приюта. Мои ноги двигаются сами по себе, в то время как остальная часть меня пытается смириться с неминуемой гибелью и с тем, что вся моя жизнь вплоть до этой секунды была глупой шуткой.
Я думала, что вырвусь из Приюта. Я бы выплатила долг Ордену, купившему меня, думала, что однажды обрету жизнь и дом, что будут принадлежать только мне. Как глупо. Я надеялась и мечтала, хотя прекрасно знала, к чему это приведет.
Я могла бы попытаться сбежать, но я видела слишком много трупов рабов, утыканных стрелами охраны всего в паре метрах от дверей Приюта. Они умирали у ворот, ведущих из крепости Тиллео к жуткой, смертоносной пустыне.
Если я не могу сбежать и не могу не выполнить приказ об убийстве, то что мне остается?
Смерть.
Все ведет к смерти.
Вопрос только в том, от чьих рук. От моих собственных? От рук Тиллео? Охранников? Членов Ордена?
Я знала, что Мрачный жнец рано или поздно настигнет меня – но умереть сейчас… еще слишком рано!
Когда я наконец прохожу под аркой, ведущей к лекарям, полностью оцепенею, а внутри разливается пустота. Передо мной неизбежность, что уничтожит мое будущее, и с моих губ срывается беспомощный вздох – словно порыв ветерка в самый жаркий день в пустыне.
Я ожидаю, пока целитель обратит на меня внимание и исправит то, что Крит сделал с моим лицом, и в душе моей поселяется пугающая уверенность:
Через несколько дней я умру.
Я сжимаю и разжимаю кулаки всего лишь раз, заставляя тело расслабиться. Я ничего не смогу изменить, мне не победить Тиллео. Я никогда не узнаю, какова свобода на вкус, не узнаю, кем я была до того, как меня заставили стать дикаркой. Все годы тренировок. Все, что я делала, чтобы выжить – все было лишь затем, чтобы умереть на этом проклятом песке, у пропитанных кровью высоких стен, что держали меня в клетке столько, сколько я себя помню.
Я говорю себе, что лучше умереть, чем оказаться среди тех, кто торгует телом, но это не помогает забыть о горькой реальности. Я выросла в этой яме отчаяния,
Надежда – это смертоносная гадюка, и ее яд наконец достиг своей цели.
5
От воя огромных костяных рогов на входе в крепость и в залах Приюта кровь стынет в жилах. Он раздается так внезапно, что лекарь, врачевавший мою щеку, подскакивает.
Я борюсь с импульсивным желанием тут же сорваться с места и поучаствовать в происходящем – как и должна была – но целитель еще не закончил сращивать ткани на моем разбитом лице.
Через несколько секунд раздается очередной трубный вой: значит, главные ворота открыли и гости наконец-то прибыли на Торги.
– Не двигайся, зверек. Я почти закончил, и тогда ты сможешь посмотреть, как процессия проезжает через ворота, – укоряет меня целитель.
Будто я ободранная крия, которой не терпится выскочить из люльки и посмотреть на это грандиозное событие.
К черту Ордены. К черту это место.
– Если вы не поторопитесь, я опоздаю на свой пост. И тогда я вновь вернусь к вам, но лечением одной щеки дело не ограничится, – ворчу я на тощего старика, но беспокойство все равно хватает мое сердце в охапку и уносится с ним прочь.
Пока я жду, когда лекарь наконец закончит свою работу, я перебираю в голове самые лучшие способы умереть. И от этого я чувствую себя свободнее и веду себя более дерзко, чем когда-либо осмеливалась раньше. К счастью, лекаря, похоже, больше беспокоит моя травма, чем мой язвительный ответ.
Он досадливо вздыхает на то, что я его тороплю, но также понимает, что я не вру. Поэтому его магия начинает литься в меня с утроенной силой, и я пытаюсь отмахнуться от жжения в деснах, когда сила проникает в ткани. Все это время я заставляла себя сохранять спокойствие, но мое эмоциональное состояние и такой мощный прилив магии сводят мои усилия на нет – сложно противиться желанию наконец отреагировать на боль так, как я действительно хочу.
– Ну вот и все, мой маленький зверек совсем как новенький! – объявляет лекарь и тепло похлопывает меня по плечу, демонстрируя добродушную желтозубую улыбку.
Если бы только за этим жестом стояла настоящая доброта.
Я коротко киваю ему, не позволяя себе поверить в это лживое сострадание, и спешу прочь из крыла лекарей, мчусь через весь Приют к главным воротам. Волосы цвета лунного света и темно-синяя ткань летят за мной, я мчусь по жуткой жаре к тому месту, где я должна стоять, чтобы приветствовать прибывающих гостей.
Солнце начинает опускаться – когда сумерки начнут чувственный танец с ночью, это принесет хотя бы небольшое облегчение. Я прохожу через центральный вход в Приют, направляясь к открытым главным воротам. Они врезаны в гигантские стены, окружающие обширные владения Тиллео.