Орден Скорпионов
Шрифт:
– Думаешь, она – сладкая конфетка с начинкой из цианида? – издеваюсь я, но Кость тут же кивает:
– Да, перец и шоколад отлично друг друга дополняют!
Я согласно мычу в ответ, заправляя свой вновь твердеющий член в штаны:
– Может, Скорпиус прав, насчет того, что мы должны быть осторожны в присутствии этой девицы? – признаю я нерешительно.
Я хочу поиграть с ней, но что, если мы ослабим бдительность и поплатимся за это? Тот факт, что этой хитрой кошке удалось заморочить головы сразу троим, говорит о том, что она
– Может, гораздо безопаснее найти шлюшку из числа рабынь дома и трахать ее, пока мы здесь? – добавляю я, и Кость стонет в отчаянии.
Себя я успокаиваю тем, что в процессе можно будет представлять волосы цвета луны и глаза цвета звезд – и никто об этом не узнает. Мое семя будет в большей безопасности, вытекая из одной из домашних шлюх Тиллео, чем из какой-нибудь рабыни, которую ломали и исцеляли, которая пахнет смертью, а вместо рук у нее – клинки. Да и тайну моей личности никто не раскроет.
– А вы двое заметили, как она украла один из моих ножей? – рассеянно спрашивает Скорпиус, и я с удивлением слышу нотку веселья в его голосе.
Я был впечатлен ловкостью ее рук. Мне даже захотелось посмотреть, где в этом невесомом подобии платья она умудрилась спрятать нож.
– И ты не бросился на нее сразу? Что-то ты размяк, брат, – язвит Кость, и Скорпиус говорит:
– Мне просто было очень интересно, что она собирается с ним делать.
– Подставить тебя – самый вероятный вариант, – замечаю я.
– Возможно, – кивает Скорпиус. Его взгляд устремлен вдаль, словно он просчитывает все сценарии того, что может произойти. – Но Тиллео сто раз подумает, чем попытается на нас напасть. Я скорее перебью всех на Торгах, а потом сожгу это поместье дотла, чем буду плясать под его дудку. Он знает, что мы пришли за информацией и за тем, чтобы следить за нашими врагами. Это не Дорсин; Тиллео никогда не переходит дорогу не тем людям.
– Никогда не говори никогда, – укоряю я, и он хмуро смотрит на меня в ответ.
– Пойду поищу, с кем можно развлечься, – произносит Кость, поднимаясь с кровати.
– Держись подальше от этой рабыни клинка, – предупреждает Скорпиус – и он абсолютно серьезен.
Кость уже переступил порог шатра, и Скорпиусу приходится кричать:
– Будь осторожнее, пока мы не узнаем больше. И не смей оставлять никаких следов, Кость! Если тебе так невмоготу, то хотя бы приберись потом за собой и сотри память рабыне плоти.
– Это не первые мои Торги, папочка, – подначивает его Кость – он знает, как Скорпиуса бесит, когда его сравнивают с теми, кто произвел нас на свет. И, конечно, эбеновый взгляд Скорпиуса темнеет еще больше.
– Так хотя бы не болтайся без дела, Кость. Иди поговори с Лисицами, посмотрим, может, сможешь что-то выяснить о той охоте в Рассветном Дворе, где погиб тот лорд и все его преемники. Мы знаем, что это сделали они, и ты знаешь, как Киффин болтлива после
– Нам что, правда, это интересно? – любопытствую я, и Скорпиус кивает.
– Да, нам нужно понять, кто отдал приказ об этой охоте.
Я улыбаюсь, зная, что Скорпиус только что помахал заманчиво пахнущей тряпкой перед носом гончей, которая живет только затем, чтобы выслеживать и приносить добычу хозяину. Теперь Кость будет занят выяснением того, что произошло в Рассветном Дворе, и, надеюсь, избежит неприятностей, в которые он так любит попадать.
С хищным блеском в черных глазах Кость выскользнул из шатра.
– Где она спрятала кинжал, который украла? – Скорпиус выбирается из ванны и достает свежую одежду из сундука у кровати.
На моих губах медленно расцветает улыбка, и я тихонько хихикаю от забавной мысли, что пришла мне на ум:
– Она взяла не только кинжал, но и ножны и спрятала уже не опасное лезвие между ягодицами.
Скорпиус словно бы неодобрительно качает головой, но я-то вижу, как в его глазах вспыхивает огонь.
– У этой крошки задница налитая, как член моряка, что после плавания сходит на берег. И раз уж она смогла так долго сжимать нож ягодицами, значит, все остальное у нее там тоже крепкое и упругое…
Скорпиус стонет при мысли об этом потрясающем создании и ее тугой заднице, которую она сжимала все время, пока терла его член, и я смеюсь, но вдруг замечаю, как в его взгляде мелькнула искра безумия.
– Возможно, брат, тебе придется напомнить мне, что игра с острыми предметами – это верный способ перерезать себе горло, – произносит он, и я ошеломлен этим признанием.
Из нас троих Скорпиус наименее склонен терять голову и забывать, что то, над чем мы так долго работали, имеет первостепенное значение. Он не гоняется за сочными шлюшками и не теряет бдительности, зарываясь в их влажные складки, как Кость или, время от времени, я. У всех нас есть потребности, но для этого и существуют бордели. Мы подумывали приобрести себе рабу плоти на каком-нибудь рынке в округе, но никому из нас в итоге не пришлась по вкусу идея трахать ту, что не будет по-настоящему предана и верна – ведь она будет постоянно находиться у нас под боком и узнает, кто мы и как выглядим на самом деле.
Такие мероприятия, как Торги, позволяют нам на время притвориться, что то, чем мы заняты, приемлемо и одобряемо в обществе, но нельзя обманываться вечно – нужно помнить о кровавой, жестокой правде о том, что мы делаем и кто мы есть.
Мы убиваем за деньги. Ни одна смерть не может быть слишком серьезной или ничего не значащей. За определенное количество монет мы можем выполнить любое желание покупателя. Мы все здесь – бездушные, моральные уроды, торговцы смертью. Лучше не поддаваться блеску и шику Торгов и вспомнить, что за реальность нас окружает. Тиллео построил свою империю на рабах-фейри, а мы построили свою на костях.