Орден Ультрамаринов: Омнибус

Каунтер Бен

Гигант оказался на три головы выше Космодесантников, на нем был несуразный доспех, собранный из железных листов и толстых кусков вулканизированной резины. Поверх заржавевшего панциря он носил драный домотканый плащ, а на голове — корону с черненым рогом. Вернее, не на голове, а на шлеме, забрало которого было поднято. По дизайну и ветхости Уриэль узнал облачение. Это были невообразимо древние силовые доспехи, какие носили легендарные воины много тысячелетий назад. Казалось, это снаряжение за прошедшие века пропиталось злом и теперь источало запах крови и жженого мяса.

Из

одного плеча великана торчал большой гвоздь со шляпкой в форме звезды, а на другом красовался символ древних противников Императора. И в душах Уриэля и Пазаниуса вскипел праведный гнев, внушенный им капелланом Клозелем на ежедневных литаниях Ненависти. Дело в том, что ухмыляющийся череп с железным забралом был когда-то знаком Легиона, который сражался за Императора в Святые Времена, но теперь стал символом бесконечного горя и объектом лютой ненависти Ультрамаринов. Этот герб принадлежал к одной из самых смертоносных сил Вселенной — Космодесантникам Хаоса. Эти бойцы обладали поистине неописуемой злобой и мощью.

— Железные Воины, — прошептал Уриэль.

— Изменники Истваана, — прорычал Пазаниус.

Гигант нес длинную алебарду с железным черенком и изогнутым лезвием. Оружие было все в бурых пятнах и зазубринах. Два желтых глаза, как два закатных солнца, горели под забралом шлема. Когда великан приблизился, отвратительные демоны без кожи отступили за его спину.

— Новые жертвы помогли мне снова развести огонь, кровь досталась на ужин безликим саркоматам, а плоть мертвецов пригодится мне, — проговорил он, и его голос отдавал скрежетом ржавого металла.

Он повелительным, нетерпеливым жестом пригласил Ультрамаринов присоединиться к остальным в чреве адского поезда.

— Пойдемте! — прогрохотал гигант. — У меня есть предложение: или вы подчиняетесь мне, или Забойщик пустит вас на мясо. Я — Омфал Демониум, и в моей власти распорядиться вашими жизнями. В случае отказа вы присоединитесь к тем страдальцам. — Он кивнул на шпалы. — А теперь пошли!

Уриэля замутило от близости посланника Хаоса. Неужели он действительно верит, что Ультрамарины пойдут на сделку с воплощением зла? Безликие демоны (которые, как понял Уриэль, и были саркоматами, о которых упомянул Омфал Демониум) отстегнули длинные зазубренные ножи с поясов.

— Отвага и честь! — выкрикнул Уриэль, прыгнул к ближайшему саркомату и распорол тому брюхо.

Меч Ультрамарина прошел сквозь тварь легко, но саркомат только мерзко захихикал и превратился в столб красного пара. Вентрис отшатнулся, но демон материализовался у него за спиной, и Уриэль оцарапался о лезвие его ножа. Другой саркомат кинулся к нему, метя ржавым ножом в его горло, Уриэль успел увернуться и бросился в новую атаку. Однако противник снова превратился в пар, поэтому удар не достиг цели. Уриэль потерял равновесие, и в этот момент другой нож пропорол ему скулу до кости.

— Сгори, отродье Хаоса! — проревел Пазаниус и выпустил струю ослепительно белого пламени в гигантского Железного Воина. Струя раскаленного прометия ударила в нагрудник гиганта, но очень быстро огонь стек и потух, не нанеся никакого урона.

Железный Воин разразился демоническим смехом, подхваченным

эхом.

— Я был пленником, и меня поджаривали на огне целую вечность, а этот недоумок полагает, что может меня сжечь своей игрушкой!

Пазаниус отшвырнул огнемет и потянулся за болт-пистолетом, но в ту же секунду со скоростью, неестественной для такого нескладного тела, создание Хаоса кинулось вперед, сомкнуло почерневшие пальцы на шее сержанта и подняло его в воздух.

Уриэль рубил по саркоматам, но каждый удар меча ранил только пустоту, хихикающие облака красного пара просто перетекали с места на место. Улучив момент для удара ножом, демоны обретали плоть, чтобы сразу после этого превратиться в пар. Лицо Уриэля уже было залито кровью, и он понимал, что не сможет долго сражаться с таким противником.

Увидев, как гигант в заржавленном доспехе оторвал Пазаниуса от земли и легко зашвырнул его в железную дверь, Уриэль бросился на порождение Хаоса. Бессмысленно было сражаться с врагами, способными перевоплощаться по желанию, и капитан поклялся, что этот изменник давних дней погибнет от его руки. Уриэль поднял меч, собираясь нанести сокрушительный удар по Железному Воину, и лезвие меча окуталось полупрозрачными языками пламени. Это оружие могло с одинаковой легкостью пробить и доспех, и плоть.

Уриэль ударил врага прямо в грудь, но лезвие отскочило от толстых железных пластин доспеха. Уриэль занес меч для нового удара. Но еще до того, как он атаковал, Железный Воин нанес ему такой удар, что Вентрис отлетел и неуклюже рухнул на платформу.

Не успел он прийти в себя, как саркоматы окружили его и жадно протянули к нему свои черные пальцы. Уриэль чувствовал себя так, словно его обложили кусками гнилого мяса, кишащего жирными червями. Мертвая плоть монстров кусками отваливалась с их рук, а дыхание было смрадным до тошноты. Они мотали своими безглазыми головами из стороны в сторону, как будто принюхиваясь и стараясь определить, насколько он будет хорошей добычей для них.

— Похоже, ты нравишься саркоматам, Ультрамарин, — рассмеялся гигант, неторопливо подходя к нему. — Они являются воплощением морального и физического разложения. Возможно, они чувствуют определенное сходство с тобой?

Уриэль уже приготовился к смерти, когда один из саркоматов подобрался своим клыкастым ртом к его обнаженной шее, но Омфал Демониум, похоже, имел свои виды на этого Ультрамарина, и простое уничтожение в эти планы не входило. Он раздраженно прикрикнул, и отвратительные демоны суетливо потащили капитана в чрево огромного железного поезда.

Запах раскаленного воздуха и горелого мяса опять вызвал спазм в желудке Уриэля, но на сей раз вовсе не это беспокоило его. Бравый Ультрамарин понял, что теперь влип по-настоящему.

Глава 3

Кровь…

Отвратительный тошнотворный запах проник через ноздри и застрял в горле горьким комком с металлическим привкусом. Уриэль вдыхал запахи крови и горелой плоти, что окружали его. Глаза заслезились от этой резкой вони, прежде чем третье прозрачное веко успело прикрыть и защитить поверхность глазных яблок.