Ордо Юниус
Шрифт:
Глава 16
Мейбл любила Форден.
Она любила свой маленький домик на окраине, запах засушенных трав на веранде, стрекот кузнечиков в высокой траве, аккуратные высаженные клумбы и вид на голубое озеро. С окон его, конечно, было не видать, но в конце сада, если продраться через ряды деревьев боярышника, можно было выйти к краю оврага, в низине которого озеро сверкало кристально чистой водой.
А еще оно было теплым и не застывало зимой, но в нем ничего не водилось. Оно было красивым, но мертвым.
Как и сам Форден.
Мейбл пришла
Мейбл почесала отметку на руке, спрятанную под рукавом рубашки. Теперь была ее очередь становиться жертвой.
Мейбл не хотела быть отшельником и не хотела умирать, но выбора у нее практически не было. Это было глупо – изгонять и убивать девушек только потому, что они могут совершить в теории. На практике же Инкурсия случилась и без рождения проклятого дитя, и Мейбл была права насчет того, что это просто чья-то злая шутка. Однажды она поделилась своими мыслями с Великой Матерью, когда нашла в библиотеке старые книги, и та наказала ее в пример всем девочкам ударами палкой по рукам и поставила на горох в угол. Мейбл плакала от несправедливости в своем углу, но больше таких тем не поднимала. Она поняла: что-то случилось с Форденом сотни лет назад, раз они так непреклонны и жестоки к этому пророчеству, но спрашивать было не у кого.
Мейбл была одна.
Она стояла на постаменте и смотрела в безучастные лица собравшихся людей. Многих из них она знала, со многими тесно общалась, кого-то лечила, кого-то спасала в вылазках на горный перевал. И сейчас они смотрели на нее как на чужую, хотя она прожила среди них двадцать пять лет.
Мейбл ненавидела Форден.
– Мы собрались здесь, чтобы проводить слугу Создателя нашего Эрхи в тот путь, который выберет ее душа, дабы очиститься от метки Владыки Инферно. Яви же метку, Охотница рода Салливан! – громогласно объявила Петра – главная ведьма, находящаяся подле Великой Матери.
«А если бы было на ноге – заставили бы юбку задрать?» – Мейбл с остервенением закатала рукав рубашки и подняла руку, показывая метку. Кожа покрылась мурашками от холодного воздуха и ветра. За Драконьим Хвостом в середине октября начинались первые морозы. Мать Мейбл закрыла лицо руками от стыда, слишком наигранно рыдая. Она высказала Мейбл все, что о ней думала, когда узнала, что девушка скрывала метку, и та поняла, что поддержки ждать не стоит.
– Я невиновна, – сорвалось с губ Мейбл. Ей вдруг стало очень страшно.
– Ты не можешь судить о своей вине, дитя. – Старуха Петра с заплетенными в две косы седыми волосами мягко коснулась руки Мейбл. Девушка замерла – она многому научилась у этой женщины.
Мейбл вспоминала, как помогала ей собирать урожай яблок и груш в ее саду, как
И сейчас эта женщина хотела ее казнить.
Мейбл не хотелось верить в происходящее.
– Я невиновна, – тверже произнесла девушка и резко отстранилась от Петры, только бы не ощущать родные запах и тепло. – Инкурсия уже случилась. Не нужно никакое рождение ребенка, если Крестейр и так погибает. Ваше пророчество лживо и несет смерть!
– Побойся Создателя, чтобы он не вырвал твой лживый язык, грешница! – вдруг крикнула мать Мейбл.
– Матушка…
– Виновна! – хлопнула в ладоши Великая Матерь. Она сидела на высоком троне на трибуне и взирала на всех с надменностью. Великая Матерь была миниатюрная, сухонькая, с испещренным морщинами лицом, но все еще была довольно бойкой и активной для своих лет.
– Почему?! – возмутилась Мейбл. – Я не хочу уходить и не хочу умирать. Взгляните правде в глаза! Наш мир погибает. И для этого не нужно было, чтобы…
– Довольно! – Петра ударила посохом о землю, затем схватила Мейбл за рубашку на груди, грубо дернула к себе и прошипела в лицо: – Замолчи. Ты погубишь нас всех, дрянная девчонка!
– Вы же знаете, что я права? Правда? – еле слышно прошептала Мейбл.
– За твое упрямство Эрха выколет твои бесстыжие глаза! – прошипела Петра.
– Нет, – смело ответила Мейбл. – Эрха не такой. Он милостив, он никогда в жизни никого не тронул бы, потому что он любил Крестейр больше, чем кто-либо. И не надо меня им пугать. Наш Создатель не тиран.
– Нет такого Бога, который бы не наказывал виновных.
– Виновные сами себя накажут.
– Покайся… Покайся сейчас же, Мейбл, и тебя помилуют. – Петра сильнее сжала сухими пальцами ее рубашку.
Мейбл шмыгнула носом от холода, хотя все тело горело изнутри от адреналина. Она посмотрела через ее плечо на развевающиеся черные передники. Если ее сегодня убьют, ее передник так же повесят сюда? Она ведь так старалась вышивать на нем, все пальцы исколола и никогда не думала, что это будет единственное, что останется после нее в Фордене. Что ее имя сотрут из памяти людей, нарекая только безликой женщиной, способной родить проклятое дитя. Мейбл сжала зубы, глотая злые слезы. Она так не хотела бросать родной дом, свою землю, цветы и одинокое мертвое озеро.
Но у Мейбл не было выбора. Мейбл хотела жить.
– Мейбл! – Крик Джека послужил сигналом, который ждала девушка.
– Простите. – Мейбл вырвалась из схватки Петры, вытащила из кармана парочку дымовых шашек, приготовленных заранее, и грохнула их об пол, поднимая вокруг себя темную завесу.
Люди закричали в ужасе и гневе, Петра закрыла лицо руками и закашлялась. Мейбл быстро закрепила конец юбки за пояс для удобства, схватила лук и колчан, оставленный у подножия постамента, и бросилась бежать. Она слышала вокруг лязг кинжалов и нелестные выражения в свой адрес, но старалась оббегать всех и не сталкиваться.