Орел/Решка
Шрифт:
– Тебе придется вести себя потише. Подружка отца сегодня ночует здесь, – серебряный гвоздик в носу сверкнул в свете уличных фонарей. Это было даже сексуально.
– Его подружка? А что случилось с твоей мамой?
Зои поморщилась.
– О нет. Мне не стоило этого спрашивать…
– Ничего. Ты же ничего не знаешь. Я скоро все расскажу. Просто не шуми. Мы пойдем в мою комнату, а отец не любит, когда я привожу парней домой.
– И часто это случается? – спросил Эфраим.
– Ну хорошо. Он не любит, когда я привожу
– А, – Эфраим заткнулся и пошел за девушкой наверх. В этой вселенной он чувствовал себя таким потерянным.
У ступенек его вдруг настигла неприятная мысль. Если монета была настолько могущественной, чтобы перенести его в параллельную вселенную, то, возможно, она уже делала так раньше.
Каждый раз, когда он загадывал желание.
Вот что пыталась сказать Джена перед тем, как ее убили.
– Проклятие, – не выдержал он. Его слегка мутило.
– Тише ты, – велела Зои, ведя его за руку.
Пока они крались на второй этаж, из комнаты рядом с лестницей послышался женский смех. Зои закатила глаза и пихнула Эфраима к своей спальне в конце коридора. Закрыла и заперла за ними дверь.
– Я видела его новую девицу только раз. Думаю, она преподает живопись в колледже. Или вообще студентка. Выглядит не старше меня, – она опять сморщила нос, всем видом демонстрируя отвращение.
Зои рухнула на кровать, а Эфраим остался стоять, раздумывая, что ему делать. Она носком ноги указала ему на кресло у стола.
Он осмотрелся, думая, насколько сильно отличалась эта комната от спальни Джены, которую он так и не увидел. Судя по тому, что книги здесь занимали все свободное пространство, а большинство стопок были высотой почти с него, у Зои имелось нечто общее с двойником.
– Ты все это прочитала? – спросил Эфраим.
– Еще нет. Но я над этим работаю, – она указала на одну кипу и улыбнулась. – Это на август.
Переведя руку на следующую, сообщила:
– На сентябрь.
Ее рука описала полукруг по комнате.
– На октябрь. Ноябрь. Декабрь. Здесь больше нечем заняться, особенно с тех пор, как Эфраим ушел, – она чуть откашлялась.
– Ты ограбила книжный магазин? – спросил Эфраим.
– У библиотеки Саммерсайда кончилось финансирование. Я спасла эти книги перед закрытием. Вроде как взяла книгу на длительный срок, – девушка посмотрела на него с серьезным видом. – Знаю, у тебя масса вопросов, но я должна сначала кое о чем спросить. Это важно.
Эфраим кивнул.
– Ты знаешь, что случилось с моим Эфраимом? Раз ты здесь, он должен был прийти в твой мир и отдать тебе монету.
Эфраим понурился:
– По правде говоря, я никогда не встречался с ним лично, но… Мне очень жаль.
Зои закрыла глаза, из-под длинных ресниц покатились слезы.
– Его сбил автобус.
– Это так глупо. Он побывал в стольких
– Думаю, вы двое были… близки.
Она лишь кивнула.
– Джена, я…
– Мое имя Зои, – резко оборвала его девушка. Она потерла тыльной стороной ладони лицо и, последний раз всхлипнув, собралась с духом. – И не называй меня по-другому.
– Просто ты очень похожа на нее. Мне приходится напоминать себе, что вы разные люди.
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – она почесала нос, как раз над пирсингом. – Отец собирался назвать меня Дженой, но мама предпочла Зои. Она умерла во время родов.
– Я не знал, – может, ему нужно было помолчать. Пока все его слова только еще больше ее расстраивали.
– Тебе придется привыкнуть ко многому в этой вселенной.
– Я не собираюсь задерживаться здесь настолько долго.
Эфраим вытащил четвертак и с изумлением обнаружил, что металлический кружок стал пустым. Он перевернул монету. Та оказалась гладкой с обеих сторон. Превратилась в тонкий металлический диск, хотя нарезка по краям осталась.
У него словно остановилось сердце.
– Это конец, – выдохнул он.
– Что?
Он показал девушке монету.
– Да, верно, – ответила она. – Я заметила, когда ты появился в фонтане.
– Значит, она уже становилась такой раньше?
– На моих глазах – нет.
Эфраим стиснул монету. Может, количество желаний все же было ограниченно? Если он исполнил последнее, то застрял здесь.
– Но я видела ее только пару раз, – сказала Зои. – Мой Эфраим… – Ее голос оборвался, и она проглотила слезы. – Эфраим и Нейт никогда не пускали меня в свой мальчишеский кружок. Когда мне ее показывали, она всегда напоминала монету.
– Тогда почему сейчас она такая?
– Я об этом знаю столько же, сколько и ты. Она могла просто разрядиться. Они как-то раз говорили о том, что ее надо подзаряжать.
Он повертел монетку в руке. Может, главнее выяснить, почему та изначально походила на четвертак?
– Здесь Пуэрто-Рико – часть Соединенных Штатов?
Зои покачала головой.
– Нет, только территория. Из-за войны у нас таких четвертаков вообще нет.
Значит, монетка, возможно, происходила не из этой вселенной. Но тогда почему принесла его сюда, когда он пожелал, чтобы она вернулась туда, откуда пришла?
– Я хочу попасть домой, – сказал Эфраим, мечтая об этом сильнее, чем когда-либо. Монетка даже не нагрелась. Он подбросил ее, поймал, но, как и ожидал, ничего не произошло. Зои удивленно на него уставилась.
– Выдохлась, – сказал он. – Или сломалась.
Ему не хотелось даже думать об этом. Может, она слишком долго была под водой или повредилась, когда они с Нейтом свалились на дно фонтана.
– Зачем ты ее подбрасываешь? – спросила Зои.
– Мне сказали, как ей надо пользоваться. Так она исполняет мои желания.