Орел в песках
Шрифт:
— Прошу прощения, мой юный друг, Нарцисс каждой тени пугается.
Катон пожал плечами.
— От Лонгина можно ждать всего.
— Пока нет мятежа, он не получит легионы, а без легионов он ничего не сможет сделать.
— Значит, ему нужен мятеж. И, весьма кстати для Лонгина, здесь, в Иудее, есть некто, кто поклялся поднять восстание.
— Ты о ком?
— Есть здесь такой Баннус Ханаанский. Наверняка ты о нем слышал.
— Конечно. Мелкий бандит. Обосновался в горах к востоку от реки Иордан. Нападает на селения и путников в долине, а изредка — на богатые имения
— Правда?
— У него несколько сот последователей: плохо вооруженные горцы и те, кто скрывается от иерусалимских властей.
— И все же, по твоим последним отчетам, его силы растут, нападения становятся наглее, и он даже заявил, что является своего рода богоизбранным вождем… — Катон нахмурился. — Как они говорят?
— Мессия, — ответил Флориан. — Так их называют местные. Каждые несколько лет какой-нибудь ненормальный объявляет себя помазанником божьим, призванным освободить Иудею от власти Рима, а заодно — завоевать мир.
Макрон покачал головой.
— Этот Баннус, похоже, не промах.
— Не только он. Почти все ему подобные, — ответил Флориан. — Они на несколько месяцев собирают вокруг себя горстку головорезов, и приходится посылать кавалерию из Кесарии — срубить десяток голов, распять главарей. Приспешники быстро разбегаются, и остается мелочь — горстка антиримских фанатиков и их тактика устрашения.
— Да, мы видели, — сказал Макрон. — Ничего себе — мелочь!
— К этому привыкаешь, — махнул рукой Флориан. — Такое происходит сплошь и рядом. Они часто выступают самостоятельно, против тех, кого обвиняют в сотрудничестве с Римом. Обычно это быстрое убийство на улице, но если к цели трудно подобраться, сикарии не брезгуют и услугами смертников.
— Проклятье, — пробормотал Макрон. — Смертники. Что еще за бред?
Флориан пожал плечами.
— Доведи людей до отчаяния — и неизвестно, на что они пойдут. Поживете тут несколько месяцев — поймете, о чем я.
— Я уже готов убраться из этой провинции.
— Все в свое время, — слегка улыбнулся Катон. — Насчет Баннуса. Ты сказал, он действует на том берегу Иордана.
— Так.
— Рядом с фортом в Бушире?
— Да, а что?
— Это форт, где расположена Вторая Иллирийская когорта под командой префекта Скрофы?
— Да. Так что из того?
— По нашей легенде, мы посланы в помощь Скрофе. Макрон должен принять командование когортой, а я — его заместитель.
Флориан нахмурился.
— Зачем? Что это даст?
— Как я понимаю, префект Скрофа назначен прямым приказом Лонгина.
— Верно. Его прислали из Антиохии. Но тут нет ничего необычного. Иногда нужен новый командир, а с Римом связываться нет времени.
— Кстати, что случилось с предыдущим?
— Убит. В засаде — он вел патруль в горах. Так написал в докладе его адъютант.
— Прекрасно, — улыбнулся Катон. — Но то, что именно имя этого адъютанта назвал Нарциссу человек, который назвал и Лонгина, на мой взгляд, весьма странно — как минимум.
Флориан на мгновение замер.
— Ты шутишь?
— Куда уж серьезнее.
— Но при чем тут Лонгин?
Макрон
— Это мы и приехали выяснить.
Центурион Флориан позвал ординарца и приказал принести вина.
— Кажется, мне лучше принять чего покрепче. Вы двое начинаете меня пугать. И явно не все рассказали.
Макрон и Катон переглянулись, и Макрон согласно кивнул.
— Давай. Ты знаешь всю подоплеку лучше меня.
Глава 3
Катон помедлил, собираясь с мыслями, прежде чем начать рассказывать Флориану о встрече с Нарциссом в императорском дворце почти три месяца назад — в конце марта. До этого Макрон и Катон муштровали рекрутов для городских когорт — подразделений, обеспечивающих порядок на улицах Рима. В рекруты попадали те, кому не суждено попасть в легионы, и два центуриона выбивались из сил, приводя новобранцев в форму. Это было неблагодарное занятие. Вызов к секретарю императора наполнил Катона дурными предчувствиями, хотя он изо всех сил стремился вернуться на активную службу.
Последняя операция, которую поручил им Нарцисс, оказалась почти самоубийственной — похитить жизненно важные для безопасности империи свитки, захваченные шайкой пиратов, промышлявших у иллирийских берегов. Свитки Сивиллы пополнили коллекцию священных пророчеств, в которых, как полагали, содержится описание будущего Рима и его окончательной судьбы. Естественно, Нарцисс, верный помощник императора, не мог не наложить руку на такое сокровище ради спасения своего хозяина и империи, которой он служил. Катона и Макрона отправили обучать рекрутов в качестве «награды» за то, что успешно нашли свитки и в сохранности передали их в руки секретаря императора. Когда гонец Нарцисса появился в казармах, Макрон был в отпуске, поэтому Катон отправился во дворец один — в сумерках, сгущающихся над мрачными стенами и закопченными крышами города.
Над Римом бушевала весенняя гроза. В дворцовом комплексе Катона провели в покои секретаря императора, где опрятный служащий принял у центуриона промокший плащ и провел в кабинет. Катон пересек комнату и сел в кресло, которое ему указал Нарцисс. За спиной секретаря императора через застекленное окно открывался размытый вид на город. По небу неслись черные тучи, непрестанно освещаемые ослепительными вспышками молний, от которых город на мгновение замирал белой картинкой, затем видение пропадало, и Рим снова погружался во мрак.
— Надеюсь, отдохнули? — с напускной заботливостью спросил Нарцисс. — Прошло несколько месяцев после операции против пиратов.
— Я в форме, — осторожно ответил Катон. — Готов вернуться к активной службе. И Макрон тоже.
— Хорошо. Это хорошо, — кивнул Нарцисс. — Кстати, где же мой друг, центурион Макрон?
Катон подавил невольный смешок, представив Макрона в приятельских отношениях с изнеженным чиновником, и откашлялся.
— Он в отпуске. Отправился в Равенну навестить мать. Она тяжело переживает потерю.