Орг 2. Возвращение домой
Шрифт:
Видимо мне не удалось скрыть своё удивление, так как он добавил:
– А что ты думал, миллионеры не любят халявы? Ещё как любят, больше всех других! Поэтому и стали миллионерами. Давай, рассказывай о своём проекте.
Прослушав мою презентацию, мистер Стивенс сказал:
– А теперь объясни мне, Сергей, зачем тебе это надо? С твоими деньгами можно неплохо устроиться в Москве. Ради чего ты готов всем этим рисковать? Надеюсь, ты понимаешь, что никакой алгоритм не даёт гарантии успеха, и ты можешь потерять вложенные деньги?
– Конечно, я понимаю, что риск есть, но проект в любом случае выглядит очень привлекательно. Мой друг и сейчас пишет отличные программы,
– Но результат - это всё равно деньги?
– Результат - это лучшая жизнь.
– Если ты сможешь объяснить, как я могу улучшить свою жизнь, помогая тебе - я в деле.
– Этот проект - лишь пробный шар. Вы проверите меня в деле, и если вам понравится, мы возьмемся за что-то масштабное. Мне кажется, я знаю, почему вы катаетесь на доске в Заливе Полумесяца. Сёрфинг тут так себе, но рядом, недалеко от северного края, находится Маверикс - место, где зимой бывают гигантские волны и проводятся самые престижные соревнования профессиональных сёрферов. Вы думаете и мечтаете о них, хоть и катаетесь пока на небольших волнах. Поверьте моей интуиции - если наш проект увенчается успехом, мы на этом не остановимся. В бизнесе тоже есть свой Маверикс, и он не оставит вас равнодушным.
Глава 8.
Два дня спустя мы встретились дома у мистера Стивенса в пригороде Сан Франциско. Американец жил в просторном одноэтажном доме закрытого посёлка, находящемся на обрывистом холме у океана. Мощеный крупным камнем двор, покатые черепичные крыши и пара башенок придавали дому слегка готический вид, но внутри он был элегантым и уютным, несмотря на удивительную просторность. Гигантская гостиная двадцатиметровой длины была выполнена в бежевых и светло коричневых тонах - светлые полы французского известняка необычно контрастировали с более тёмным дубовым потолком, под которым матово светились овальные белые люстры. Посредине комнаты располагался длинный деревянный стол, а в одной из стен скрывался масштабный камин, окруженный креслами и диванами. На стенах яркими большими прямоугольниками висели картины современного искусства - абстрактно-приятные, оригинальные, с небольшим количеством деталей.
Вместе с хозяином мы спустились в кондиционированный винный подвал, где хранилась пара
Мы вновь поднялись в гостиную, вышли на патио с прекрасным видом на темно-синий океан внизу, и устроились в широких креслах под квадратными пляжными зонтиками.
– Сергей, у вас всё ещё плохо относятся к бизнесменам? Я был в России много лет назад. Тогда, при социализме, их называли "эксплуататорами". Народ до сих пор их не любит?
– неожиданно озадачил меня хозяин.
– В целом, да. Многие считают их ворами. А почему вы спрашиваете?
– Проверяю, можно ли иметь с тобой дело.
– ухмыльнулся Мэтт.
– Шучу, шучу. При социализме это было понятно - так учила партия. А сейчас-то в чем дело?
– Людям кажется несправедливым, что кто-то живет намного лучше них. Кроме того, они не вполне понимают, за что бизнесмены получают деньги.
– А ты знаешь за что?
– За то, что организуют дело и рискуют своим капиталом.
Мистер Стивенс одобрительно кивнул и сказал:
– Ты забыл ещё об одном факторе: ожидание. Часто уходят годы с того момента, как ты начал тратить деньги до первой прибыли. Но скажи, кем же хочет стать молодежь, если не бизнесменами? На чем ещё можно подняться в России?
– Сейчас все хотят работать на государство.
– Вау! Хотят стать бюрократами? А почему?
– Там обычно не увольняют. Да и "подарки" насесление заносит, если что-то надо.
– Взятки?
– Да.
– То есть бизнесменов считают ворами, а что госслужащие берут взятки - это нормально?
– хмуро поинтересовался хозяин.
– Нет, конечно, но они сейчас на коне. Поэтому с практической точки зрения лучше примкнуть к победившей партии.
Мой собеседник покачал головой и после паузы спросил:
– А что, идеалистов в России не осталось?
– Их немного. Некоторые люди верят в монархизм, другие в социализм. Бывает, что в религию уходят.
– Монархизм и социализм! Это же диктаторские системы - царь или партия имеет абсолютную власть! А почему люди не верят в себя?
– Не знаю. Им кажется, что шустрые товарищи вокруг всё разворовали, а они остались ни с чем. Поэтому и надеются на государство или "доброго царя", чтобы навели порядок.
– Ясно. А как народ относится к тому, что посадили Ходорковского?
– Тут мнения разделились, но большинство были рады. Мне самому эта история не очень нравится, но я считаю, что недра должны принадлежать народу.
Хозяин внимательно посмотрел на меня и сказал:
– Давай посмотрим. Компания Роснефть на три четверти принадлежит государству. Более того, до недавнего времени председателем совета директоров был Игорь Сечин - вице-премьер правительства России. То есть это практически госкомпания, и сейчас нефтяные поля Юкоса принадлежат ей.
– Отлично. Ну и что?
– За последние пять лет стоимость нефти выросла в два раза. А акции Роснефти не растут. Ничего,кроме 1% дивидендов собственники не получают. С учетом инфляции - это сплошные убытки. Тебе не кажется это странным?
– Кажется. И в чём тут по-вашему дело?
– Журнал "Экономист" пишет, что сорок процентов добычи Роснефть продает кипрскому посреднику - компании Gunvor. А "Форбс" сообщает, что совладелец Gunvor Геннадий Тимченко стал одним из богатейших людей мира с состоянием более пяти миллиардов долларов. Как видишь, кто-то продолжает неплохо зарабатывать на российской нефти.