Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)
Шрифт:
в) прибывший запас, оказавшись в стационарном положении и будучи недостаточно обеспечен с бытовой стороны, особенно квартирными условиями, — не имеют возможности перевести семьи.
11. Следует отметить недостаточно внимательный отбор кадрового состава, прибывающих для усиления органов ОГПУ ДВК (значительная часть из них систематически пьет) и имеющих недостаточный оперативный опыт.
12. Особо отметить тяжелое положение с автотранспортом развернутых частей — нет машин: 57, 94, 35, ОО Забгруппы, ОО Пригруппы и ОО 26 дивизии. Никак не решен вопрос с лошадьми, положенными по штату военного
13. Считать необходимым:
а) организацию самостоятельных особистских аппаратов для обслуживания частей Колхозного корпуса;
б) единственным разумным решением в вопросе обслуживания желдорбригады является передача особистского и прочего обслуживания в аппарате ДТО с оставлением особистского руководства за ПП и ОКДВА.
14. Существующий порядок комплектования ОО, расположенных на территории ВСК (за исключением ОО Забгруппы) не обеспечивает правильной расстановки сил, ибо оно (комплектование) не ходит в отрыве от оперативного руководства. Согласно распоряжения ОГПУ, оперативное руководство возложено на ОО ОГПУ и ОКДВА, а вопросы укомплектования личным составом и материального обслуживания, в том числе и оперативные суммы, оставлены за ПП.
Отсюда необходимо в срочном порядке этот вопрос разрешить, передав особые отделения войсковых частей в полное подчинение ОО ОКДВА.
15. Положенные по штату взводы при ОО дивизии до сих пор не даны, несмотря на то, что ООрганы не имеют ни вахтеров, ни надзирателей, что чрезвычайно осложняет оперативную деятельность особых органов.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. On. 10. Д 8. Л. 12–15.
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА 4-ГО ОТДЕЛЕНИЯ ОСОБОГО ОТДЕЛА ОГПУ ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ОГПУ В. МЕНЖИНСКОМУ
20 июля 1932 г.
Об активизации японской разведки на СССР (по документальным данным за период март-июль 1932 года)
Начиная с февраля-марта с/г. констатируется резкое повышение активности японской разведки против СССР, вызванное: 1) завершением программы захвата основных пунктов Сев. Маньчжурии и непосредственным переходом японцев к подготовке военного плацдарма против СССР и 2) увеличением наших вооруженных сил в ВСК и ДВК.
Мобилизационное развертывание органов японской разведки происходит по всем линиям: по линии генштаба, морштаба, МИД и контрразведки (жандармерия, полиция).
Все указанные ведомства, до сих пор проводившие разведывательную работу на СССР без четкой согласованности между собой, зачастую дублировавшие ее, ныне установили теснейший контакт и стали координировать все агентурные мероприятия, исходя из установки на создание массовой агентуры.
Эта активизация японской разведки характеризуется следующими документально установленными фактами:
По линии Генштаба.
Военный атташе в Москве
1. Новый военный атташе в СССР Кавабэ, прибывший в Москву в конце февраля, в отличие от своих предшественников, которым давались только общие указания по разведывательной работе, получил от Генштаба инструкцию развернуть разведку, исходя из четкой установки
В порядке реализации вопроса о прикомандировании военных разведчиков в японское консульство в СССР, выдвинутого в варшавском совещании японских военных атташе и уже прошедшего стадию согласования между Генштабом и МИД, Кавабэ ныне занят практическим осуществлением этого нового мероприятия.
Военная разведка со стороны Маньчжурии
2. В связи с максимальным развертыванием разведывательной работы против СССР, проводится реорганизация и развертывание маньчжурской сети органов Генштаба:
а) аппарат военной миссии в Мукдене переведен в Харбин и слит с местной военной миссией, которая ныне руководит всей стратегической разведкой на ДВК, ВСК и Внешнюю Монголию, разграничив зону работы с разведывательными отделами штаба Квантунской армии; Харбинская военная миссия устанавливает контакт с польской военной разведкой в Маньчжурии, от которой получила дислокационные данные, добытые польской маршрутной агентурой, совершившей в апреле с/г. рейс через ДВК;
б) военная резидентура в пограничной, ввиду вхождения этого района в зону военных операций между японскими и антигиринскими войсками, ликвидирована, и ее функции перешли в ведение оперативной разведки штаба Квантунской армии;
в) упразднена также ведущая работу через Благовещенск военная миссия в Сахаляне в связи с водворением там Ма-Чжан-Шаня; функции ее перешли к разведке штаба войск, расквартированных в Цицикаре и готовящихся к выступлению против MA;
г) в Лунцине, находящемся в районе стыка трех границ: советской, корейской и маньчжурской, учреждается новая военная миссия, т. о., для работы на Владивостокско-Посьетский район со стороны Цзяндао;
д) военная миссия на ст. Маньчжурия развертывает агентурную работу на ВСК — об этом свидетельствуют фигурирующие в последних бюллетенях Генштаба данные о дислокации, перебросках и формированиях частей Красной армии в Забайкалье;
е) активизируется разведка в Никольско-Уссурийске и др. пунктах Приморья; в апреле с/г. через Никольск проезжает начальник военной резидентуры в Пограничной, капитан Сакама, и собирает от японской и китайской агентуры сведения о местном гарнизоне; агентура в Никольске систематически поставляет сведения владивостокскому генконсульству, донесения которого всегда помещаются в сводках Генштаба и морштаба;
ж) после ввода частей Квантунской армии в Харбин и перехода аппарата китайской полиции под фактический контроль японцев, японская разведка получила возможность максимально использовать белых и китайцев по линии разведработы в СССР и на Внешнюю Монголию. Это использование проводится через верхушки белофашистских организаций и китайцев, причем низовые звенья этой агентуры не всегда в курсе роли японцев.