Ория (сборник)
Шрифт:
Огонек свечи с трудом рассеивал тьму, и Згур не сразу смог заметить ту, что ждала за дверью. В первый миг показалось, что перед ним парень — высокий, плечистый, под стать ему самому. Но затем свет упал на лицо, и Згур понял, что ошибся. Девушка — широколицая, длинноносая…
— Ты и есть этот… наемник?
Тон был под стать словам — язвительный, полный презрения. Можно было обидеться, попытаться пояснить, что они с Черемошем друзья, но Згур понял — это лишнее.
— Да, это я, сиятельная.
Теперь следовало поклониться, но не особо низко —
— Подойди к свету…
Осмотр длился долго, словно оглядывали кровного скакуна на ярмарке — разве что руками не щупали. Згур стоял молча, руки по швам, ноги — на ширине плеч, для пущей верности представив, что перед ним не ширококостная девица с длинным носом, а сам Отжимайло: рыжие усы, начищенная до невыносимого блеска стальная бронь, красные огрские сапоги. «В-волотич, жаба болотная! Гляди веселей, чучело!» Он даже запоздало пожалел, что верхний крючок рубашки не застегнут — того и гляди отжиматься заставят, да не просто, а с полной выкладкой, в кольчуге и шлеме. Ладно, авось пронесет!
— За что тебя выгнали из войска?
Не пронесло. Черемош явно успел поделиться байкой о сотниковом «грызле» — и, выходит, напрасно. Девица не столь наивна.
— Я отказался выполнить приказ, сиятельная.
— Да ну? За это не выгоняют!
Она не верила, голос стал еще более язвительным, даже злым.
— Это было на войне…
Ее глаза на миг оказались рядом, и Згуру почудилось, что на него смотрит кто-то другой — постарше и куда опаснее. Словно он попал в плен, и сейчас его будут допрашивать…
— На войне? Да ну? Это на какой же?
Да, он не ошибся. Впрочем, тут его не поймают.
— У сиверов. Войско Кея Велегоста. Третья сотня Края.
— Какие войска пришли к Кею Велегосту из Валина? Згур едва не засмеялся. Да, молодец девица! Интересно, обязан ли он знать это? Пожалуй, да. Войско Велегоста было небольшим, за долгий поход удалось не просто перезнакомиться, но и подружиться.
— Три сотни «коловратов». Первая, синего значка — сотник Удай, вторая, белого — сотник Зорка…
— Ладно… — ее голос стал мягче, губы улыбнулись. — Странно, ты говоришь правду, наемник… Значит, ты берешься довести нас до Тириса? За сколько?
И опять можно было спорить, говорить о трудностях дороги, набивать цену. Но Згур уже понимал — Улада куда лучше разбирается в людях, чем ее наивный воздыхатель.
— Сотня гривен серебром.
Это было много. Даже очень много, но дочь Палатина лишь пожала широкими плечами.
— Две тысячи алеманских шелягов? Ты думаешь, я возьму такие деньги с собой?
Его вновь проверяли. Если он действительно собрался к румам, то, конечно, должен продумать и это.
— Не обязательно таскать с собой мешок серебра, сиятельная. Достаточно взять долговую запись на кого-то из торговцев из Тириса…
— Чтобы ты нас в Тирисе и зарезал? Нет, наемник, сделаем иначе. Пятьдесят гривен ты получишь в Тирисе, остальные — в Рум-городе. И учти,
Згур лишь кивнул, мысленно пожалев беднягу Черемоша. Ежели такую взять замуж!.. Впрочем, нет, такую и брать. Случись беда, эта не растеряется, не начнет вопить, увидев дохлую мышь.
— Я не очень верю тебе, наемник. Но сотня гривен — хорошая гарантия твоей верности. Надеюсь, ты понял, что будет с тобой, если нас поймает Палатин?
Она сказала «Палатин», а не «отец» или «Ивор». Интересно, почему? По привычке?
— Догадываюсь, сиятельная.
— Не догадываешься. Палатин не даст умереть тебе раньше, чем через месяц. И это будет самый интересный месяц в твоей жизни, наемник!.. Служанку я смогу с собой
взять?
Переход был столь неожиданным, что Згур не удержался:
— Разве для того, чтобы кинуть ее волкам — или разбойникам.
Длинный нос дернулся.
— Но… Кто будет меня раздевать перед сном? На этот раз язык удалось вовремя прикусить, что стоило немалого труда. Впрочем, чуть подумав, Згур понял — эта избалованная девица по-своему права. Она привыкла жить именно так.
— Ужасно! Может… мне еще и мужчиной переодеться?
— Подойди к свету…
Это было маленькой местью за начало их разговора. Впрочем, Улада стояла столь же невозмутимо, словно перед нею был кравец, собравшийся шить дочери Палатина
новый наряд.
— Огрская шапка, лехитский кафтан — пошире, широкие штаны и сапоги — мужские. И плащ потеплее, будем ночевать прямо в поле. И — никаких румян или белил.
— Хорошо. Иди — и позови его.
Згур вновь кивнул, с трудом удержавшись, чтобы не вытереть пот со лба. «Его»! Бедный Черемош!
Пока сын дубеньского войта объяснялся с длинноносой, Згур еще раз вспомнил весь разговор. Да, девица умна. Но все-таки поверила! Презирать людей — плохо, иначе можно догадаться, что есть вещи более дорогие, чем мешок серебра. Значит, он, сотник Вейска Края, сын Месника, — обыкновенный наемник? Пусть будет так! И Згур почувствовал что-то похожее на облегчение. Предавать того, кто тебя ненавидит и презирает, легче.
Глава 2. ХОЗЯИН ЗПОЧЕВА
…Вдали темнели бревенчатые дома родного Бусела. Но это был не привычный маленький поселок о семи избах. Густой частокол охватывал весь мыс, десятки домов горбились скатными крышами с резными фигурками на затейливо украшенных коньках. Згур знал — таким был Бусел до войны, до того, как его жители бросили поселок, спасаясь от закованных в железо сполотов, но все равно не ушли. Каратели настигли их — кого в лесах, кого в соседних селах.
Такой, прежний Бусел ему снился не впервые, но теперь он был тут, на песчаном речном берегу, не один. Отец стоял рядом, и был на нем багряный плащ, заколотый серебряной фибулой, наброшенный поверх сверкающей кольчуги. На голове — легкий сполотский шлем, при бедре — франкский меч, а на ногах — желтые огрские сапоги.