Орк-полукровка. Начало

Болт Андрей

К нему тут же подскочила Светлика.

— Почтенный эрл, позвольте… — опустившись на корточки, магиня помогла ему снять куртку, а затем принялась ловко обрабатывать рану.

— Эль, — негромко окликнул побратима я. — Хорос еще у тебя?

— Хорос? — изумленно переспросила Светлика, но на нее никто не обратил внимания. — Откуда у вас хорос?

Эль прищурился, от чего его глаза превратились в две сверкающие темно-синие щели, и внимательно посмотрел на меня.

— Хочешь использовать его на Кане?

Я мрачно кивнул.

— Посмотри в куртке, — Эль прикрыл

глаза и снова устало облокотился на стену.

Вытащив хорос, я вновь опустился на матрас и задумчиво уставился на маленький, продолговатый цилиндр в своей руке. Он целиком помещался в моей ладони, не верилось как что-то такое маленькое могло убить кого-то столь большого, как орк.

— Что за магия в него заключена? — закончив с раной моего побратима, спросила Светлика, поочередно глядя то на меня, то на Дидру, то на Эля, то на хорос.

— Меньше знаешь, крепче спишь, — буркнул я. — Нужно подкрепиться.

Пока Дидра разбиралась с одержимым бочек, я снял правый сапог и сунул в него хорос. Первое время будет неудобно, потом привыкну. Зато теперь точно не потеряю.

— Эрик, нам надо поговорить… — тихо позвал Эль и, поманив меня кивком головы, отошел в дальний конец подвала.

Я последовал за ним. Сидевшая у бочек с едой Дидра оглянулась, проводив нас задумчивым взглядом, но ничего не сказала.

Понизив голос так, чтобы оставшиеся в противоположном конце длинного, узкого подвала девушки нас не слышали, побратим заговорил:

— После встречи с Алориэлем… Я все хотел тебе кое-что рассказать, но у нас не было возможности поговорить наедине, — он тяжело вздохнул, словно бы собираясь с силами перед тем как продолжить говорить. — Ты должен кое-что знать… обо мне и о сопротивлении.

Я удивленно посмотрел на бледное, искаженное душевным страданием лицо побратима.

— Ты не обязан мне ничего объяснять, я верю тебе, брат, — успокаивающе проговорил я, но Эль закусил губу и покачал головой.

— Слишком много всего произошло, ты ДОЛЖЕН это знать. Я поклялся, что не скажу ни слова о сопротивлении, если это может подвергнуть его членов опасности. Но, Эрик, ты мой друг… нет, ты мой брат, и я доверяю тебе, больше чем самому себе. Ты должен знать, почему они рассказали мне все, почему они были готовы помочь нам, рискуя жизнями… — Эль несколько мгновений молчал, собираясь с духом, потом выпалил на одном дыхании: — Князь Элагор — мой отец.

Я открыл рот и на мгновение, кажется, даже забыл, как дышать. Новость за новостью сыпались на мою голову, и каждая следующая была оглушительнее предыдущей.

— Что?.. — только и сумел пробормотать я, вытаращив глаза на побратима.

Эль — сын эльфийского великого князя, наследник всего Эвиленда! Эта мысль никак не желала укладываться в моей голове.

Но тогда получается, что…

— Альвильон был… твоим братом?.. — едва слышно пробормотал я, по-иному теперь смотря на недавние события.

Эль усмехнулся. Жестоко и как-то цинично.

— Это долгая история… — Эль вяло качнул обрубком руки. — Я никогда не рассказывал тебе о том, как получил эту рану… Я потерял руку около четырех лет назад, в магическом поединке

с отцом. Почтенный князь, — эти слова побратим произнес ироничным, немного грустным голосом, — проклял меня и на веки прогнал из чертогов Светлого леса[1]. А я проклял его в ответ.

А я все никак не мог поверить в услышанное. Когда-то Эль был наследником княжеского трона, но вместо того, чтобы наслаждаться прилагающимися к этому почестями, он сбежал из дома. Причем не просто так, а после «теплого» прощания с родителем.

Эльфийское проклятие — другая сторона врожденного магического дара детей леса. Каждый эльф один раз в жизни может кого-нибудь проклясть. Не просто обругать, а именно ПРОКЛЯСТЬ. Если вы вдруг удостоились сомнительной чести подвергнуться проклятию эльфа, можете смело браться за лопату и начинать рыть себе могилу — и, может быть, вы даже успеете ее закончить.

Эльфийское проклятие может подействовать мгновенно, и проклятому, скажем, упадет на голову камень, а может из года в год медленно подтачивать его силы, убивая проклятого изнутри. Все зависит от того, кто его проклял и при каких обстоятельствах.

Проклятие Эля встретилось с проклятием его отца… Да, мой побратим был все еще жив, но жить под проклятием эльфа — все равно, что добровольно положить голову на плаху— рано или поздно, топор все равно опустится…

Проклятие может снять только наложивший его эльф, а для этого он должен простить того, кого проклял. Впрочем, если проклятие было предсмертным, то его сила возрастала в несколько десятков раз, и избавиться от него было уже невозможно.

Осознав это, я с ужасом посмотрел на побратима. Его отец был жив, но, зная болезненную гордость эльфов, пути назад для Эля не было.

А еще это значило, что, когда у него закончатся внутренние силы сопротивляться действию проклятия, Эль умрет. Впрочем, как и великий князь. Но в отличие от моего побратима, в распоряжении у эрла Элагора был целый штат магов, которые могли поддерживать его жизнь несмотря ни на какие проклятия.

Мои размышления прервал вновь зазвучавший голос Эля.

— Но нашлись и те, кто принял мою сторону. Сопротивление… они хотят свергнуть Элагора и вернуть трон мне, но я этого не хочу. Элагор так просто не сдастся, и если мы восстанем, прольется слишком много крови. Я не могу на это пойти, тем более сейчас, на пороге новой Великий войны… Но я был бы рад, если бы у Эвиленда был более достойный правитель, — тихо добавил он. — А копая под союзников Элагора, мои друзья узнали о заговоре.

— Думаешь, сам Элагор в нем замешан?

— Нет, Алориэль действует за его спиной. И в свете того, что рассказал нам Орикс, многое становится понятным. Они хотят утопить Юг в крови, и в их новом мире для старых правителей места не будет.

— Так ты веришь Ориксу?

— Его слова похожи на правду, — уклончиво покачал головой побратим. — И многое сходится с тем, что рассказали мне друзья из сопротивления.

— Из-за чего вы… поссорились с отцом?

Я знал побратима давно, а потому не сомневался, что он никогда бы не пошел на все это просто так.