Орки плачут ночью
Шрифт:
– Ты едешь в Зеленую долину, чтобы с ним помириться? – в голосе сына прозвучала искренняя радость.
– Все будет зависеть от него, – пожал плечами Лилиан. – Я не знаю, что наговорил ему Сесил. Но то, что предстоит сделать тебе, важнее. Ты не забыл? Ты должен принести присягу, от нас обоих!
– Я не подведу, – пообещал Бель.
– Ну что ж, вам уже пора, да и я тороплюсь, – сказал Лилиан. Он похлопал сына по плечу, вскочил на черного Снеша и умчался прочь.
Дориана с чувством легкого сожаления посмотрела ему вслед. Рядом
Дориана пыталась убедить себя, что внешняя привлекательность здесь вовсе не причем, и к ее сожалению примешивается только благодарность. Пока получалось не слишком. Но ведь она любила Севастьяна! Любила ли? Девушка поймала себя на мысли о том, что на самом деле совершенно не знает своего оркского возлюбленного.
Бель усадил Дельфину перед собой на спину спурса. Дориане и Гиспу досталось двое других, более смирных животных. С помощью эльфа с ними удалось кое-как справиться, и беглецы, наконец, тоже отправились в путь.
До прибытия в Светлолесье Дориана не собиралась обсуждать с молодым эльфом изменения маршрута. С одной стороны, она была уверена, что уговорить Беля будет намного проще, чем его отца – девушка вовсе не собиралась ехать в Асгард, а уж тем более, возвращаться в Зиртан. Она предвидела и возражения старого гнома против поездки в Хран. Разговор можно было начать чуть позже, через пару часов – когда путники оставят Лангедол и окажутся в Светлолесье.
Однако Фина, которую мало волновали дипломатические расчеты и увертки, заговорила об этом первой, едва только беглецы покинули земли лорда Сесила. Вырвавшись из-под власти ненавистного врага, эльфийка почувствовала себя увереннее, и, благодаря таблетке, уже не казалась болезненной и изнуренной. Фина жизнерадостно мурлыкала песенку, светло-карие глаза лихорадочно блестели.
– Так ты едешь в Хран? – с детской непосредственностью спросила она у Беля. – Я поеду с тобой.
– Отец сказал, что я должен отослать вас в Зиртан, – возразил юноша, которому не понравилось неожиданное осложнение в самом начале пути.
– Что мне делать в Зиртане среди гномов? – искренне удивилась эльфийка. В словах ее был резон, и парень задумался, подыскивая возражения.
– Ну, наверное, там тебе будет безопаснее, – неуверенно сказал он.
– Безопаснее? – фыркнула Дора, которой сейчас оставалось только поддержать подругу. Она решила сыграть в открытую. – А почему, по-твоему, я оказалась здесь?
Бель и гном с интересом уставились на нее, эльфийка поощрительно улыбнулась, но Дора выдерживала паузу, дожидаясь вопроса.
– И почему же? – наконец не выдержал задетый намеком гном.
– Да потому, что начальник охраны моего отца, Сабур, оказался предателем. Он работает на Расселя! – выложила девушка свой главный козырь.
– Сабур – предатель! – ахнул гном, хлопнув себя по лбу широкой ладонью. Казалось, многое для него стало ясным. – Так вот почему…., –
– Я слышала его разговор с бандитами своими ушами, – с горечью продолжала она. – Я хотела предупредить отца и послала вестника в Авалон, но Норр уже успел уехать и, значит, по-прежнему доверяет негодяю. И ты еще удивляешься тому, что Фина не хочет в Зиртан! Да я тоже туда не хочу. Уверена, что дома нас ожидает западня.
– Но, – попытался возразить Бель, на которого вместо одной маленькой проблемки обрушился целый водопад. – Вы же не можете ехать со мной в Хран!
– Почему? – хором спросили девушки.
После недолгого вялого сопротивления молодой эльф сдался. Труднее всего оказалось убедить Гиспа. Старик настаивал на том, что должен отправиться в Зиртан и предупредить хозяина о предательстве. Однако когда Дора предложила ему поехать домой одному, гном заупрямился.
– Я не могу оставить тебя одну, – заявил он. И никакие уверения в том, что путешествие в компании двух эльфов будет совершенно безопасным, не показались ему убедительными.
– Эльфам сейчас вообще нельзя доверять, – без всякой деликатности заявил гномский поверенный. – Так и быть, я поеду с вами в Хран.
Светлолесья беглецам удалось достичь благополучно без всяких приключений. Сначала Дориана время от времени оглядывалась, опасаясь преследования, но Бель, угадавший причину ее тревоги, успокоил девушку.
– Не бойся, если за нами и была выслана погоня, то отец увел ее за собой, в Зеленую долину. Он намекнул кому-то в охране, что собирается встретиться с Вэлиэном. А Сесилу есть чего опасаться. Он, в первую очередь, пошлет всадников в Авалон.
– Твоему отцу угрожает опасность? – встревожилась девушка.
– Воинам Сесила не угнаться за Снешем, Да и с отцом им не совладать, – с понимающей улыбкой ответил Бель.
Дориана покраснела, ругая себя за излишнюю болтливость, и отвернулась. После залитых солнцем холмов Лангедола плоская лесистая равнина показалась ей монотонной и унылой. Не радовали даже приветливые деревушки приграничных кантонов, то и дело мелькавшие вдоль тракта среди белоствольных деревьев Светлолесья, похожих на плакучие березы. Картину оживляли лишь ярко-красные грозди ягод, кажется, почти несъедобных, и щебет птиц, которые никак не могли в это поверить.
Дельфина, напротив, покинув Лангедол, оживилась, и с любопытством оглядывалась по сторонам. Она даже попыталась подсвистеть какой-то птахе, щебечущей особенно звонко, став еще больше похожей на шкодливого мальчишку. Услышав незнакомые звуки, птица испуганно вспорхнула, и Дора не смогла удержаться от улыбки.
Постоялый двор находился на окраине большого поселка, носившего, как и весь кантон, прозаическое название «Два ручья». Оба ручья были в наличии. Обсаженные небольшими деревцами, они немного скрашивали безрадостный деревенский пейзаж.