Орлиное гнездо
Шрифт:
– Валахия и орел! Да здравствует орел!
Первыми закричали валахи, но тут же к ним присоединились и венгры. Корнел молча отсалютовал копьем. Он не стал больше никак показывать себя, и зрители приутихли.
Граф Андраши оказался так же светел, как Корнел черен: белый плащ поверх посеребренных доспехов покрывал круп белого, как снег, коня. На щите его был изображен коршун, устремившийся к земле, выставив когти. Граф отсалютовал копьем королю, подняв коня на дыбы, и зрители завопили от восторга.
– Белый рыцарь, - прошептал
Иоана широко раскрыла глаза и перекрестилась.
Рыцари подъехали к их величествам. Перед светлейшим королем и его юной королевой главный герольд возвестил имена рыцарей и условия поединка. Благородный граф Андраши вызывал на поединок жупана Корнела Испиреску, рыцаря ордена Дракона, за право обладать призом – шелковым платком прекрасной дамы, госпожи Иоаны Испиреску.
При упоминании имени Дракона публика загомонила; но это, несомненно, была не новость.
Возвысив голос и перекричав шум, герольд продолжил. Биться поединщики будут, пока один не окажется повергнут на землю под неотвратимой угрозой оружия другого; разрешается биться на конях или пешими, копьями, мечами или кинжалами; оружие обоих затуплено, дабы не нанести противнику серьезных повреждений; буде же таковые окажутся, они не повлекут за собою кровавой мести или иных преследований.
Рыцарей спросили, согласны ли они с условиями поединка, и оба ответили: “Да”.
Герольд Андраши бросил перчатку, которую Корнел подхватил острием своего копья, принимая вызов.
– Клянусь, что завоюю мою награду! – воскликнул после этого Андраши. На глазах у всех граф повернул коня к Иоане и послал ей воздушный поцелуй. Зрители приветствовали благородного соотечественника громкими возгласами одобрения, а щеки неподвижной Иоаны порозовели от негодования. Среди общего смеха, причем смеялся также и король, внимание публики обратилось на валаха.
Корнел только улыбнулся. Глаза его на миг встретились с глазами жены.
– Клянусь, что защищаю эту госпожу, - только и сказал он.
Снова зазвучали трубы, и рыцари разъехались на разные края поля.
Оруженосцы проверили, отвечает ли оружие названным условиям; а также проверили доспехи и подпруги. Рыцари опустили забрала и выставили копья, прикрывшись щитами. В третий раз призывно запели трубы, и сражающиеся устремились друг на друга. Они летели, как стрелы из мощного турецкого лука; и сшиблись посреди поля под общий крик с такою силой, что чуть не вынесли друг друга из седла. Оба противника покачнулись, но удержались на коне; оба щита выдержали, и поединщики снова разъехались.
Когда они сблизились снова, Корнел сделал вид, что пытается уклониться от копья, чтобы спрятаться за щитом; но вместо этого резко подался вправо, пропустил копье под рукой, державшей щит, перехватил копье Андраши и толкнул графа его собственным оружием. Под вопль, вырвавшийся разом из сотен глоток, приближенный короля вылетел из седла и грянулся
Корнел спрыгнул с коня и бросился к врагу, выхватывая меч; но когда он подоспел, Андраши, хотя и был оглушен, вскочил и также изготовился к удару, с мечом в руке. Несколько раз мечи отскакивали от щитов; потом Андраши нанес удар такой силы, что, несмотря на затупленный меч, он отколол край щита Корнела и обрушился на его плечо. Все ахнули. Иоана вскочила с места, стискивая в дрожащих руках проклятый платок.
Но Корнел устоял на ногах, и доспехи его выдержали, только на плече появилась вмятина. Не давая противнику упиться успехом, он с гортанным криком ударил пострадавшим щитом в его меч, а потом, извернувшись, нанес поверх щита Андраши удар чудовищной силы.
Граф вторично простерся на земле. Доспехи его были прорублены, серебристое плечо окрасилось кровью, которая быстро заливала грудь.
– Убит! Коршун убит! – закричали с разных концов.
– Меч орла не затуплен! – торжествующе выкрикнул чей-то одинокий голос. – Проверьте меч валаха!
К Корнелу устремился оруженосец противника, и черный рыцарь, вскинув меч, быстро отступил. – Меч был испытан! Я возражаю, ваше величество! – громко крикнул он, подняв забрало и обернувшись к королю.
Матьяш Хуньяди промолчал, побледнев и сжав губы, неподвижно глядя на своего поверженного подданного.
Однако Андраши оказался жив – он приподнялся на локте и тоже обернулся к королю; и тогда толпа разразилась на этот раз облегченными криками:
– Жив! Андраши жив!
Корнел склонился над врагом. Тот был даже не опасно ранен – и голубые глаза его смотрели на валаха с ясной, как небо, ненавистью.
– Убей меня, валашский дьявол, - прошептал Андраши. Казалось, он уже не помнил, что это развлекательный турнир, - и Корнел, поняв чувства врага, печально покачал головою.
– Я не враг тебе, Андраши, пока ты не враг мне, - прошептал он так, что слышали только они двое. Потом Корнел выпрямился и отошел от графа, оставшегося лежать на окровавленном песке в своих оскверненных белых одеждах.
Корнел вскинул окровавленный меч.
– Валахия и орел! – возгласил он.
– Валахия и орел! Орел победил! – подхватили зрители, неистово рукоплеща; валахи вопили как оглашенные, вскочив на ноги, тряся друг другу руки и обнимаясь. Иоана, вскочив с места, хлопала в ладоши, и слезы струились по ее щекам.
– Валахия, орел и моя госпожа! – воскликнул Корнел, указывая своим мечом на жену. Рукоплескания и восхваления обрушились на Иоану, как шквал. И тогда Матьяш Хуньяди поднялся с места и вскинул руку.
Мгновенно воцарилась тишина.
Король обратил взор на графа Андраши, все еще приподнимавшегося на локте и силившегося встать, потом посмотрел на победителя.
Уголки тонких губ его величества тронула улыбка.
– Слава валашскому орлу! – возгласил король Корвин.
– Слава! Слава! – повторила толпа.