Орлы на Востоке
Шрифт:
Это вероятнее всего сказали Кассий с Магнусом, – Тулл был почти уверен. Однако он скорее был готов отправился бы в Аид, чем назвать их Непоту. — Кто это был? – крикнул он, но без всякого пыла, каким он командовал на плацу.
Ответа не было.
Непот запрыгал, как ребенок в истерике: — Такое неподчинение неприемлемо!
— Да, господин, — сказал Тулл, подумав, что именно такие шутки помогают людям бросаться в бой.
И тут Непот рассвирепел, забрызгав слюной щеки Тулла. — Думаешь, тебе это сойдет с рук? Найдите этих людей, или я прослежу, чтобы тебя лишили звания, тебя и твоего уродливого дружка, грубияна оптиона!
— Стена готова, господин. — Тулл указал в
— Плевать мне на эту проклятую стену! — завопил Непот. — Мне нужны люди, которые меня оскорбили, и они нужны мне сейчас!
Глаза Тулла встретились с его глазами, а затем, привлеченные движением за спиной Непота, сфокусировались на паре лучников, вышедших из ближайшей башни. Подбежав к краю бреши, они вытащили стрелы из колчанов и натянули тетивы. У Тулла перехватило дыхание. Они смотрели не на него, а на Непота. Его прекрасные доспехи и потрясающий шлем с гребнем были слишком привлекательной мишенью, чтобы их игнорировать.
— Я не знаю, кто они, господин, — сказал Тулл, пытаясь выиграть время.
— Ну, — Непот ткнул его пальцем в грудь, — иди к ним еще раз и узнай!
Лучники уставились на свои стрелы.
Кожа Тулла покрылась мурашками. Если они промахнутся, он будет ранен. Он решил, что риск того стоил: — А как насчет атаки, господин? — спросил он смущенным голосом.
— Делай, что я тебе говорю, придур … — рот Непота шевелился, но из него не вырвалось ни звука.
Тулл уставился на зазубренную головку, торчащую из шеи Непота. Стрела вошла, не задев артерию и, к сожалению, рана не была смертельной. Отклонись на ширину пальца вправо, она пронзила бы артерию или попала бы в Тулла, а возможно, в человека стоявшего позади него.
Ш-ш-ш-ш-ш …. Вторая стрела полетела мимо Непота и Тулла и вонзилась в щит человека позади них.
Левая рука Непота поднялась. Он коснулся стрелы, и его пальцы испачкались кровью. Он пошатнулся и слабым жестом махнул Туллу, прося его помочь ему.
— Я позабочусь о трибуне, — проревел Тулл. — Магнус, ты возглавишь атаку. В а-т-а-к-у!
Его люди ринулись вперед, устремляясь к пролому в потоке необузданной ярости. Они несли связки хвороста и штурмовые лестницы.
Тулл отбросил щит, просунул правую руку под левую руку Непота и обнял его за плечи. — Давайте отведем вас, господин, подальше от лучников.
Непот больше не мог ничего ответить. Кровь текла и капала: кап, кап, кап с конца стрелы, затем вокруг древка вниз по его шее. Ноги у него подкосились; Туллу пришлось наполовину его нести.
Быстрый взгляд на свои собственные ряды показал Туллу, что никто за ним не наблюдает. Он поднял левую руку и выдернул стрелу. Непот застонал от боли; его рука хлопнула по лицу Тулла.
— Все в порядке, господин, — сказал Тулл. — Хирург скоро вылечит вас. — Схватив наконечник стрелы, он вонзил его обратно, в рану Непота, немного правее.
Еще один крик агонии. Пальцы трибуна слабо царапнули его по щеке.
— Вы не можете идти, господин? — Тулл отпустил Непота и позволил тому упасть. — Лучше отдохните, а?
Непот закашлялся, задыхаясь. Удар о землю снова втолкнул стрелу вперед. Теперь она почти во всю длину торчала из передней части его шеи. Кровь хлестала вокруг древка. Глаза Непота были полны ужаса и ярости. Он попытался заговорить, но все, что у него получилось, был неразборчивый стон.
Тулл опустился на колени: — Больно, не так ли, господин? — прошипел он. Еще один взгляд через плечо. Никто не обращал на них внимания. Тулл быстро перевернул Непота на бок.
— Это тебе, сука, за Виндокомуса, — сказал он.
Глаза Непота расширились. Он услышал. И понял.
Тулл дождался, пока трибун не затихнет. Затем, встав, поднял свой щит и присоединился к атаке. Несмотря на хаос, крики и вопли, он чувствовал всепоглощающее спокойствие. Несправедливость судьбы Виндокомуса и его убийство из милосердия Туллом были исправлены. Непот больше никогда никому не причинит неприятности.
Пролом был переполнен легионерами. На валу не было видно ни одного иллирийца. Тулл дождался своей очереди и вскарабкался по разрушенной каменной кладке, опираясь для равновесия о камни рукой с мечом. Наверху он остановился. То, что он увидел, вызвало у него прилив бодрости. Вместо того чтобы поступить разумно и разрушить мост, иллирийцы предпочли оставить его на месте, вероятнее всего для того, чтобы позволить своим людям отступить в случае необходимости. Чего они не учли, так это скорости, с которой римские катапульты пробьют их стену, и непреодолимой силы атаки легионеров
Кучки воинов все еще сражались – вокруг основания башен, у моста, но не было единства и сплоченности в их строю. Даже когда группы легионеров окружили их, еще больше людей пробивались через мост к главным укреплениям – призу, который нужно было захватить. Несколько лестниц уже были брошены; люди карабкались по ним.
Распознать людей на таком расстоянии было невозможно; у Тулла не было ни малейшего шанса разглядеть Фенестелу и остальных. Он спустился на ровную землю и по пути к мосту стал всматриваться в каждое лицо. Не было никаких признаков его центурии, и он двинулся дальше, перебираясь через раненых, мертвых и умирающих.
Дым защекотал ему ноздри, и он поднял голову. По другую сторону моста черные щупальца поднимались со всего вала. Не имело никакого смысла разводить огонь внутри стен, но у него не было времени обдумывать это. Атакованный парой воинов, которых привлек его шлем с поперечным гребнем, он вступил в жестокую битву сразу против двоих. К несчастью для иллирийцев, фермеров, судя по их некачественно сделанным щитам и ржавым копьям, перед ними был не просто ветеран, а человек, который выходил из таких ситуаций в десятках подобных столкновений. Тулл оставил одного испускающим последний вздох, а другого лежащим лицом в грязи.
Короткая стычка задержала его, и он выругался. На вершине оборонительных сооружений находился укрепленный плацдарм; все больше и больше легионеров поднимались туда по лестницам. К тому времени, как он достигнет подножия одной из них, его люди уже исчезнут в лабиринте улиц, которые на другой стороне стены. Было опасно, даже безрассудно рисковать в одиночку пробраться в крепость, которую штурмовали. Тулл отказался от мысли оставаться на месте. Он не собирался беречь свою шкуру, в то время как его люди рисковали своей собственной. Если понадобится, он присоединится к любым римским солдатам, оказавшимся поблизости.