Орудие Судьбы
Шрифт:
Я касаюсь языком его губ – их вкус соль с медом. Сила магии материализует воспоминания. Этот вкус – фантом. Раниер покрывает мою шею поцелуями, потом груди. Потом – соски. Обводит каждый языком. Мед с солью – я тоже умею вызывать подобные фантомы. Он упирается ладонями в кровать, нависает надо мной. Запах соли и меда пропитывает комнату.
– Тебя надо было принять в Орден. Ты – палач, самый страшный палач, которого я знал.
Мы сидим под тентом и смотрим на улочки Аднета, что сбегают вниз к главной
– Куда мы теперь?
– Наймем корабль и отправимся в Гарму.
– У тебя есть средства, чтобы нанять корабль? – недоверчиво спрашивает Раниер.
Я отвечаю не сразу – любуюсь его лицом, вернее своей работой, оторвать взгляд не могу, он теперь мой во всех смыслах. Шрамов почти не осталось – едва заметные белые точки, прерывающие узоры татуировок. Часть из них пришлось свести – вокруг рта, вокруг носа. Нет, все же один шрам сохранился – в углу рта, что придает его лицу ехидное выражение, как будто Раниер все время усмехается.
– А мы накупим пряностей, что везут караванами через пустыню, загрузим ими галеру, вот и оправдаем расходы. Почему пряности редко возят морем?
– Боятся пиратов.
– Но мы же сможем отбиться от морских разбойников? Да?
– Не знал, что ты у нас боевой маг.
– Не совсем. Но нанести парочку точных ударов могу.
– Пираты нападают оравой. Обычно – не менее трех десятков. Иногда – больше сотни. Пара ударов не поможет, – разбивает в осколки мой план Раниер.
– Тогда нам нужна охрана.
– Надежная охрана. Я поговорю с Великим Магистром. Орден иногда снаряжает торговые корабли, чтобы пополнить казну. Возможно, нас возьмут на борт. И дадут для охраны керберов. Так и быть. Тогда мы сможем отправиться в путь.
– Почему – так и быть?
– Великий Магистр на тебя зол: ты увела из Ордена грозного судью.
– Так ты все эти годы судил?
– Вел следствие – бывало. Только представь, как чувствовал себя подозреваемый, когда я садился напротив него, а он не мог отвести взгляд от моего лица, потому что я силой магии не давал ему отвернуться или закрыть глаза. Он смотрел на меня, дрожал, жгучие слезы текли из его распахнутых глаз. И говорил, говорил, говорил…
– Все признавались?
– Через несколько морганий!
– Это жестоко.
Раниер вздохнул.
– Ты лишила меня части моей силы.
– Главное, я не лишила тебя мужской силы, – не преминула я скаламбурить. На Ниенской свадьбе обязательны пошлые шуточки. – Все остальное – дело наживное.
Раниер нахмурился и вдруг сказал:
– Нам не стоит медлить с отъездом.
Три корабля стояли в гавани Слепого моря, но ни один капитан не желал брать нас на борт. Я предлагала сначала десять золотых,
Иногда ругались сквозь зубы. Виртуозно, не чета нашим ниенским.
Раниер почему-то не появлялся в гавани, предоставив мне фрахтовку судна.
Два капитана отказались сразу, третий ответил: «Подумаю». Он думал два дня, а потом заломил такую цену, что у меня потемнело в глазах, но на всякий случай я выдавила: «Нужно время, чтобы собрать деньги». Сказала просто для того, чтобы заставить этого типа поджидать наши сокровища и исходить слюной в мечтах о несметных богатствах. Когда я озвучила Раниеру число золотых, запрошенных наглецом, он внезапно схватил меня за руку и сказал почему-то шепотом:
– Соглашайся. Сейчас же. Скажи, я принесу деньги через час, и мы немедленно уходим в море. Беги!
Я наняла маленькую коляску, запряженную парой мулов, и помчалась в порт. Интересно, где Раниер собирался найти столько золота? Разве что ограбить казну Ордена. Но когда я добежала до причала, корабль уже вышел из гавани – подняв все паруса, он мчался к проливу, что соединял Слепое море с Бурным.
Я смотрела ему вслед и ничего не понимала. Если этот тип рассчитывал на мою щедрую плату, то почему вышел в море, не дождавшись столь выгодных пассажиров.
Приехал Раниер. Привез небольшой сундучок, обитый медными полосами. Обещанные десять тысяч золотых могли в нем поместиться. А еще сундучок мог быть примитивно пуст – главное для нас было взойти на борт.
Раниер поставил сундучок на просмоленные доски причала и принялся смотреть вдаль. Не на корабль, нет, а на простор Слепого моря. Вдали под белыми парусами шла троица кораблей, но, судя по курсу, ни один не собирался заходить в Аднет.
– А мы не можем создать фантомный корабль и отправиться на нем в путь? – спросила я.
Раниер с сомнением покачал головой:
– Теоретически возможно. Но нам ведь нужно не просто переправиться через Слепое море. На той стороне империя Игера, и путь нам туда заказан. Придется выйти в Бурное море, затем в океан и обогнуть полуостров Тараг. Думаю, даже Кенрик Магик не способен на такой фокус.
Он поднял сундучок и, понурившись, пешком направился обратно в город. Только сейчас я заметила, что повозка, на которой он прибыл, исчезла. Свою же, реальную, я отпустила по прибытии.
Я нагнала Раниера и зашагала рядом.
– Что теперь? – спросила я, когда мы уже были возле самых ворот Аднета.
– Что скажешь о путешествии по пустыне? Мы купим верблюдов и направимся в земли Пышных Лесов.
– А по Дивной реке мы не можем подняться на лодке?
– Через десять дневных переходов вверх по реке скалы подступают так близко, что ни один корабль там не может пройти: в стиснутом русле вода несется как бешеный зверь. Так что выше тех порогов никто по реке не ходит. А по берегам там голые скалы, раскаленные безжалостным Оком.