Оружие фантома
Шрифт:
Через два помещения от его палаты, за стеклянными дверями, лежал тот, кого он ненавидел больше всего на свете. В больничной реанимации с торчащими из всех органов, отвечающих за жизнеспособность организма, трубками, через аппарат искусственного дыхания дышал одним с Вербиным воздухом похититель Маши. К великому изумлению врачей, подонок жил и не думал умирать. Уже через день после того, как их с Вербиным доставили в больницу, у похитителя нормализовались пульс и артериальное давление. И хотя он не приходил в сознание, врачи были уверены, что вскоре он встанет на ноги. С корсетом на шее, но встанет. Это обстоятельство заставило начальника криминальной милиции Слянской области сразу же выставить у дверей реанимации охрану в виде милиционера патрульно-постовой службы. Милиционеры
…Стрелки часов показывали без пяти минут двенадцать, когда в сознание спящего Вербина ворвался этот шум. Судя по грохоту, на кафельный пол упал металлический поднос с медицинскими инструментами. Инструменты рассыпались, и шум затих. Сергей подскочил на кровати, осмотрел присутствующих, после чего бросил взгляд на часы.
– Эй, братва, я что-то не понял: обхода не было, что ли?
– Почему – не было? – отозвался дед с соседней кровати. – Был.
– А почему меня не разбудили?
– Хотели, да главный сказал – пусть спит, завтра все равно выписывать.
– Слушай, дед, а что это за шум был? Как будто в столовой уронили на пол поднос с вилками?
– Вот в столовой, наверное, и уронили. Или – в реанимационной. Рядом же и та и другая…
Не сводя глаз с двери, Вербин поднялся с кровати.
– Ты куда это? – удивился старик, видя, как он, осторожно ступая мягкими тапочками по полу, приблизился к двери.
Вербин каким-то необыкновенным прозрением чувствовал вдалеке от себя чье-то влажное, с хрипотой дыхание, скользящие шаги, и в его сознании проплывали мутные обрывки мыслей дикого существа, вырвавшегося на волю…
– Если через десять минут не вернусь, вызывайте милицию.
Беззвучно приоткрыв дверь, он вышел в коридор. Пустой стул у двери реанимационной палаты заставил повлажнеть его ладони. На этом стуле должен был сидеть охранник из РУВД. Он должен был охранять человека, находящегося внутри. А зачем его охранять, если он – в коме?
Не входя в палату, Вербин толкнул рукой дверь. Она с предупреждающим скрипом распахнулась, и по этому
На полу с прилипшими обрывками пластыря валялись трубки капельниц, и из игл, вынутых из тела, на кафельный пол вытекала жидкость. Рядом лежал перевернутый медицинский лоток и около десятка никелированных инструментов.
Осторожно наклонившись, Сергей поднял с пола большой скальпель. Развернув его в руке лезвием вверх, он вышел из палаты и двинулся по следу, оставленному босой ногой. Убийца, сорвав иглы и сбросив трубки на пол, наступил на вытекшее лекарство. Пятно было размером с пятак, и Вербин знал, что через десяток метров никаких следов уже не будет. Жидкость сотрется со ступни, а невидимая больничная пыль вскоре уничтожит и след чистой ноги. Однако именно этого десятка метров Сергею хватило, чтобы понять – беглец уходит к лестнице. Вот только куда он по ней последует: вверх или вниз? Логичнее вниз, ибо все выходы из зданий находятся на первом этаже, а не под крышей, но Вербина вела не логика, а наитие…
Проходя мимо коридора, он с облегчением увидел то, что и надеялся увидеть. За столом, рядом с медсестрой, сидел сержант в милицейской форме, и они приятно беседовали. Сержант был живой. Не с перерезанным горлом и вырезанными глазными яблоками, а живой.
Сергей шагнул к охраннику, взял его за шиворот и поволок к реанимационной палате. Распахнув дверь и убедившись, что сержант видит то же, что и он, опер влепил пэпээснику оглушительную пощечину.
– Где?!
Молоденький страж порядка в одно мгновение понял, что случилось. Он стоял, отвесив губу.
– Я это…
– Где рация?! Вот ментяра, а?! – искренне изумился Вербин, всаживая ногу в тощий зад сержанта, уже бегущего к столику за станцией. – Срочно вызывай наряд и сообщи в дежурную часть города, что совершен побег! – крикнул он вслед, морщась от боли в ступне.
Слыша в тишине коридора обрывочные сообщения перепуганного сержанта в рацию, Вербин снова метнулся к лестнице. Наверх или вниз? – пронеслось в его голове. Сергей вопреки здравому смыслу побежал наверх.
Третий этаж…
Четвертый…
Оставался ход на чердак. Замок, размером с блин на штанге, неподвижно висел на петлях, давая понять оперу, что на чердаке тому делать нечего.
Сергей спустился на полпролета вниз и толкнул ногой дверь, над которой огромными буквами было обозначено: «Кардиологическое отделение». «Только здесь этого персонажа в голом виде не хватало…» – подумал Вербин и вошел в коридор. По коридору шла сестра, неся на руке кипу белых простыней. Из палаты, рядом с опером, вышел мужчина со стаканом в руке и направился к туалету.
Интересно, куда может забежать голый мужик, сбежавший из реанимации? Киреев, конечно, ненормальный, но не настолько, чтобы убегать раздетым. Если он смог существовать среди людей много лет, значит, хоть что-то у него в голове есть. Этого вполне должно хватить на то, чтобы одеться.
С этими мыслями Сергей медленно шел по коридору, скользя взглядом по табличкам на дверях. «Палата № 402», «403», «404»… «Заведующий отделением». Сергей прижался ухом к замочной скважине…
– Нет, нет, инсульт здесь ни при чем… Скорее, это переутомление…
Можно идти дальше – разговор был явно не с Киреевым.
«Старшая медсестра»…
Вербин уже почти убрал ухо от замочной скважины, вдоволь наслушавшись тишины в комнате, как вдруг услыхал треск. Так рвется на полосы простыня или другой кусок длинной материи. Потом шевеление, и – скрип двигаемой по кафельному полу металлической кушетки. Вербин, боясь ошибиться, решил послушать еще. После того как до него донесся стон и снова скрежет по полу, Сергей решил не рисковать.
Отойдя на шаг, он резким ударом ноги выбил простенький врезной замок. Дверь отлетела в сторону, наотмашь ударив своей плоскостью вешалку, от чего под ноги изумленному Вербину посыпались белые халаты. Однако изумление опера было вызвано не видом белых халатов, а картиной на кушетке. На ней сидел какой-то медик с бэйджиком на груди, без штанов, а уже на медике, широко расставив ноги, восседала дама, тоже в халате, но только в больничном.