Оружие-мутант. Антология американской фантастики

Лейнстер Мюррей

— И это им удалось, — мрачно констатировал Ким.

— Ну а если, — продолжал Кальхаун, — предположить, что возбудитель болезни не может быть выделен в виде чистой культуры. Не исключено, что механизм возбуждения эпидемии вовсе и не обнаруживается тогда, когда работают с чистыми культурами. Есть основания подозревать во всем этом нечто особенное. Мургатройд был очень болен. В прошлом мне известен лишь один случай, когда тормаль столь же бурно реагировал на инъекцию, как в этот раз. Нам пришлось тогда попотеть.

— Если бы я выжил, — серьезно сказал Ким, — меня бы заинтересовало, что тогда произошло.

— Поскольку вы не умрете, — парировал Кальхаун, — я, так и быть, расскажу вам об этом. Речь шла о паре организмов. По отдельности они были почти безобидны, никто не обращал

на них внимания. Но когда они соединялись, их токсины давали комбинацию, являющуюся сильным ядом. Это называется синергетикой. Вместе они создавали синергетичсскую пару, которая, образовавшись, обладала колоссальной взрывной силой. Только дьявол мог додуматься до такого!

Они вернулись на поляну в сопровождении Мургатройда, который на ходу почесывал место укола на боку.

— Сначала вы, — сказал Кальхаун, обращаясь к Хелен Джонс. — Это сыворотка из антител. Возможно, хотя и не обязательно, потом уколотое место будет немного зудеть. Вашу руку, пожалуйста.

Девушка оголила свою невероятной худобы руку. Он ввел ей около кубика жидкости, которая совсем недавно вместе с кровяными шариками и примерно сорока другими основными элементами циркулировала в венах Мургатройда. Кровяные шарики агломерировались и были отделены фильтром, а большая часть других элементов изменилась под воздействием антикоагулянтов. Буквально за — несколько минут в походной лаборатории была подготовлена сыворотка, ничем не уступавшая той, которую добыли бы с помощью любой другой техники, предназначенной для работы на животных. По логике затем следовало бы выделить антитела, содержавшиеся в ней, выявить их химическую структуру, а после этого приступить к ее синтезу и смесь синтезированных антител ввести жертвам эпидемии. Но Кальхаун имел дело с группой обреченных на смерть людей. И он мог рассчитывать только на свою походную лабораторию, чтобы сотворить для них чудо в малом масштабе. Никаких возможностей для массового производства сыворотки у него не было.

— Кто следующий? — спросил Кальхаун. — Ким, объясните им, о чем идет речь.

Молодой человек подставил собственную руку.

— Если все обстоит так, как он говорит, то мы вылечимся. Если он ошибается, то все равно более ужасного, чем то, что мы переживаем сейчас, случиться уже не может.

И Кальхаун быстро одному за другим сделал инъекцию того, что должно было быть вакциной от неустановленной болезни, вызванной, по его предположениям, не одиночным возбудителем, а их объединением. Синергетика — это совокупное действие. Уголь сам по себе горит вяло, а жидкий кислород вообще не горит. Но при их соединении происходит мощный взрыв. Сера — давно известное и простое лекарство, от которого еще никто головы не терял. Бокал вина сам по себе тоже неопасен. Но вместе они — словно настоящий динамит. Синергетика в медицине наступает тогда, когда один элемент с определенным эффектом действия соединяется со вторым, обладающим другим эффектом, а новообразование дает последствия, свойственные третьему элементу, усиленные во много раз.

— Думаю, что завтра утром все будут чувствовать себя лучше, а может быть, и совсем вылечатся. Останется слабость, но это уже следствие недостаточного в недавнем прошлом питания, — заявил Кальхаун, завершив процедуру. — Если все так и будет, то вот мой вам совет: уходите от города так далеко, как сможете, причем на длительное время. Считаю, что предстоит переселение планеты. Подозреваю, что сейчас в пути находятся корабли, полные колонистов, но они не с планеты Деттра, которая построила этот город. И я уверен, что у вас, независимо от того, останетесь вы больными или нет, возникнут проблемы, если вы войдете в контакт с новыми поселенцами.

Они устало переглянулись. Это была удивительная группа. На вид все они казались полумертвыми от голода, но глаза не выдавали их страданий. Они выглядели невообразимо усталыми людьми, но никто из них не опустился. Они принадлежали к той особой породе человеческих существ, которые поддерживают цивилизованность вопреки биологической инерции рода, так как сами заставляют себя делать то, что необходимо. Жертвенность этой части человечества малопривлекательна, но именно они

обеспечивают его непрерывное развитие. Порой дело доходит даже до абсурда. Для того чтобы умирающий решил принять ванну, необходима такая большая сила воли, что о ней непозволительно говорить как о чем-то рациональном. Взаимно помогать друг другу достойно умереть — это скорее вопрос самоуважения, чем решение, диктуемое разумом. Как врач медкорабля, Кальхаун чувствовал к ним симпатию. Они входили в число тех, на кого можно было положиться в экстремальных ситуациях, в то время как люди, мечтающие только о деньгах, в таких ситуациях пытаются уйти в сторону, а та часть населения, которая не обладает столь высоким пониманием смысла времени и прогресса, вообще начинает сеять беспорядки, предается грабежам или занимается чем-нибудь и еще похуже.

В данный момент эти люди ждали смерти, но не слишком о ней пеклись.

— То, что случилось на вашей планете, беспрецедентно, — пояснил Кальхаун. — Тысячу, а может быть, и более лет тому назад жил-был король во Франции — была такая страна на старушке-Земле, — который попытался тогда выкорчевать болезнь, называвшуюся проказой, убивая всякого, кто ею заболевал. Действительно, от прокаженных исходили лишь одни неприятности. Они не работали, нуждались в благотворительности, умирали где попало, и только такие же, как и они, прокаженные осмеливались дотрагиваться до них. Они расстраивали нормальную человеческую жизнь. На Мэрис III все обстоит по-другому. Человек, которого я убил, хотел вашей смерти по каким-то иным причинам. Он и его коллеги хотели избавиться от вас немедленно.

Ким Волпоул устало заметил:

— Он хотел сжечь наши трупы в целях санитарии.

— Чепуха! — воскликнул Кальхаун. — Город весь инфицирован. Вы там жили, питались, дышали, ходили. Никто не решился бы поселиться в таком городе, если бы не знал, как ему самому уберечься от этой эпидемии. Вспомните: ваши собственные колонисты не решились высадиться на этой планете и предпочли вернуться на Деттру. Эти люди ни за что не появились бы здесь, если бы не знали, что это для них абсолютно безопасно!

Все замолчали.

— Если эта эпидемия — преднамеренное преступление, — продолжал развивать свою мысль Кальхаун, — то вы являетесь опасными свидетелями. Необходимо покончить с ней до того, как сюда явятся колонисты с какой-то иной планеты.

Чернобородый пробормотал:

— Чудовищно! Это так чудовищно!

— Согласен, — ответил Кальхаун. — Но сегодня ведь не существует никакого межзвездного правительства, как в старые времена на Земле не существовало общепланетарного. Поэтому если кто-нибудь решится на пиратские действия против колонии, готовой к заселению, то он ничуть не рискует столкнуться с какой-либо сильной властью, которая на законных основаниях могла бы выгнать его как захватчика. Единственным средством восстановить прежнее положение была бы война. Но никто не расположен затевать межзвездную войну, по крайней мере с теми средствами уничтожения, которые находятся сегодня на вооружении! Если агрессорам удастся ликвидировать местное население, они вполне могут рассчитывать на то, что останутся здесь навсегда. Конечно, это пиратство, но никто и ничего не сможет предпринять против них. — После большой паузы он с иронией подвел итоги: — Естественно, их можно убедить в том, что они совершили ошибку.

Тем не менее в данной ситуации об этом даже не стоило и задумываться. В расчете вероятностей поведения человека интерес к своей собственной личности является очень существенным фактором. Дети-несмышленыши и неотесанные варвары всегда четко представляют, какую справедливость должны соблюдать по отношению к ним, но никогда не задумываются о том, какой справедливости ожидают от них. И даже сейчас, когда человек расселился вплоть до периферии Галактики, значительная часть населения все еще оставалась на уровне цивилизованности, свойственной веку железа. В своей эмоциональной жизни большинство людей продолжали весьма комфортно чувствовать себя в роли таких варваров или детей. Это был фактор, который следовало обязательно учитывать в профессии Кальхауна и который играл заметную роль в вопросах инфицирования, здоровья, да и собственно жизни.