Оружие Танита

Абнетт Дэн

Дирижабли, которые должны были переправить основные силы армии, начали отбывать, скользя в холодном ночном воздухе вслед за бомбардировщиками, их винты рубили воздух. Суда «Зефир», «Эол» и «Разящий», нагруженные крассианскими и урдешскими пехотными полками, отправились в дальний путь, навстречу штурму главных воздушных причалов и комплекса аэродромов Уранберга.

Призраки располагались на борту «Нимба» в составе группы из шести дирижаблей, несущих основные силы штурма: танитцев, фэнтинцев и урдешцев – к южной окраине Уранберга.

День

наступления. К следующему утру разверзнется настоящий ад.

Гаунт в последний раз проверил назначенные к передаче приказы, подписал их и протянул Белтайну, который поспешил унести их Ван Войтцу. Роун, Даур, Харк и другие старшие офицеры ожидали его за порогом кабинета. Он встал, надел фуражку, и возглавил группу танитских командиров на пути к главной войсковой палубе. Ещё ни слова не было слышно ни от одного из отрядов «Ларисель». Он гадал, сколько из них всё ещё могло остаться в живых.

На громадной войсковой палубе тысячи готовых к битве Призраков молились вместе с айятани Цвейлом.

Цвейл увидел подходивших офицеров, и окончил чтение из «Проповедей святой Саббат». Он закрыл старую книгу и разгладил одеяние.

– Позвольте мне сказать в конце, - обратился он громко и непринуждённо. – Всем вам, чтобы вы знали это и хранили в своём сердце, невзирая на опасность, с которой столкнётесь. И позвольте сказать мне это сейчас, прежде чем скажет он, - Цвейл просто указал на Гаунта большим пальцем, и смех прокатился по рядам. – Император защитит. Знайте это, помните об этом, и Он защитит.

Цвейл повернулся к Гаунту.

– Весь в вашем распоряжении, – сказал он.

Он сотворил знамение аквилы и несколькими словами благословил Гаунта, и затем пошёл по строю офицеров, повторяя то же самое.

– Кажется, почтенный отец украл мою реплику, - сказал Гаунт, обратившись к Призракам. Ещё больше смеха. – Так что позвольте сообщить вам. Полковник Корбек и сержант Сорик – оба вне опасности.

Громыхнул одобрительный возглас. Гаунт поднял руку.

– Предполагается, что они быстро пойдут на поправку. Итак, запомните вот что. Мне бы хотелось, чтобы первыми вестями, которые они услышат, поднявшись с коек лазарета, были бы слова о том, что Уранберг взят, и что Призраки проявили себя храбрецами. Такого рода новости исцелят их быстрее любых лекарств дока Дордена и хирурга Кёрт. Что скажете?

Возгласы одобрения были оглушающими.

– Мужчины Танита, мужчины Вервуна…

– И женщины! – выкрикнула Крийд.

Гаунт улыбнулся.

– И женщины. Я часто спрашивал вас, хотите ли вы жить вечно? Этой ночью я не буду спрашивать. Я ожидаю увидеть всех вас вновь в это же время завтра, водружающих штандарт Первого Танитского над Уранбергом. Смерть – не вариант. Сражайтесь упорно и принесите Богу-Императору Человечества победу, которую он ожидает от всех вас.

Практически оглушённый рукоплесканиями и криками, Гаунт повернулся к Харку.

– Виктор? Проинформируй

адмирала о том, что мы готовы к выдвижению.

В это время медики готовились к высадке вместе со штурмовыми силами. Медицинский набор Кёрт был готов, но она сражалась с комплектом нательной брони, которым снабдил её Гаунт.

– Ты не выровняла скобы, – сказал Коли, входя в лазарет дирижабля за ней.

– Правда? – кисло спросила она, выглядя как пациент, наполовину выбравшийся из смирительной рубашки.

– Позволь-ка мне, - предложил он, подойдя, чтобы правильно соединить её броню.

– Не должен ли ты быть на войсковой палубе? – спросила она.

– Да. Но мне сперва нужно повидаться с тобой. У меня есть просьба.

– Так излагай.

– Как теперь? – он отошёл.

Она согнула руки и похлопала по плоской передней части своей брони.

– Отлично. Спасибо. Итак, что за просьба?

– Ты знаешь, я обещал рассказать Крийд и Каффрану о…

– Да.

– Что я расскажу им после Уранберга.

– Да.

– И ты знаешь, что я не ищу объединяющего выстрела.

– Да, знаю. Продолжай.

– Я не думаю, что вернусь из Уранберга, - сказал он.

Она вгляделась в его лицо. Оно было непроницаемо.

– Что?

– Послушай, я не собираюсь искать смерти, но я думаю, что теперь она может искать меня. Она отпускала меня столько раз в последнее время. Я не говорю, что собираюсь делать что-то безрассудное, но это – предчувствие, что гложет меня. Теперь, когда я морально приготовился, чтобы рассказать Крийд правду, я думаю, смерть может надеяться перехитрить меня.

– Фес, ты что, фаталист?
– Она крепко обняла его за плечи и заглянула ему в глаза. – Ты не умрёшь, Гол. Ты не позволишь смерти забрать тебя.

– Я сделаю всё возможное. Но у меня такое предчувствие. Предчувствие, что Гол Коли не вернётся из Уранберга. Ты была так гаково добра ко мне, Ана. У меня к тебе последняя просьба.

Он вытащил запечатанное письмо из кармана кителя и протянул ей.

– Если я не вернусь, передай его Крийд. Там – всё. Абсолютно.

Она посмотрела на письмо.

– А если вернёшься?

– Сожги его. Я сам смогу рассказать ей и Каффрану то, что изложено в письме.

– Ладно, - согласилась она, и опустила письмо в карман своей формы.

– Спасибо, - просто сказал он.

Ана привстала на цыпочки, положила руку ему на шею, чтобы он наклонился пониже, и мягко поцеловала его в щёку.

– Возвращайся, Гол, - сказала она. – Сделай так, чтобы я сожгла его.

В Уранберге били барабаны. Ауспексы дальнего радиуса действия засекли массированные группировки летательных аппаратов, выдвинувшихся из Сиренхольма, и Кровавый Пакт готовился к войне. Царило чувство облегчения, что последний час наконец настал. Проповедники в системе публичного оповещения извергли последние проклятии и замолкли.