Оружие Вёльвы
Шрифт:
– Нет, я не могу! – Снефрид замотала головой. – Это все… немыслимо! Я замужем! У меня есть муж, я обычная женщина и не собираюсь… иметь дело с какими-то бешеными мужиками… в шкуре…
Хравнхильд насмешливо хмыкнула:
– Опомнись! Вот уже четвертое лето, как твой муж витает где-то между мирами живых и мертвых, и ты вместе с ним. Чтобы снова его увидеть, тебе придется проделать то же путешествие, что Скирнир и Фрейр – через девять ступеней, девять миров, сквозь огонь, ворота Хель и лающих псов. Даже Фрейр принялся стонать и жаловаться, когда узнал, что ему предстоят девять ночей
– Не знаю… хватит ли у меня сил… тянуть чьи-то судьбоносные нити, – Снефрид перевела дух, подавленная огромностью этой задачи. – Да еще и для человека из рода конунгов.
Сегодня она узнала уж слишком много. Все это требовалось обдумать.
Но кое-что не терпело отлагательств. И она добавила:
– Покажи мне для начала те чары – с передником…
Не застав ворожею дома, Вегард Тихий Волк не увидел повода удивляться: мало ли куда женщина могла выйти, тем более что жильцов на хуторе, как говорят, только двое, она да работник. Странно, что она не закрыла дверь в дом – залезут козы, накидают «орешков», изжуют все полотно. А то и лесной зверь заберется – старый ельник начинался на склоне горы прямо за домом.
Но в эту же ночь, лежа на помосте в теплом покое усадьбы Зеленые Камни, Вегард никак не мог заснуть. Прочие домочадцы-мужчины вокруг него давно спали, а он все ворочался, обдумывая свои дела. Хаки совершенно точно объяснил ему, как и Аслаку, где живет тот человек, кому он отдал ларец. Корабельный округ Лебяжьего Камня, близ самой Уппсалы, хутор Южный Склон, Ульвар сын Гуннара. Ошибки нет. Хаки направился сюда еще осенью, но здесь Вегарду никак не удавалось напасть на его след.
Повернувшись, он вдруг увидел, что возле помоста кто-то стоит – рослый, широкий. В первый миг подумал, что кто-то из домочадцев встал по нужде. Но нет – с изумлением Вегард узнал Хаки…
С Хаки он был близко знаком почти двадцать лет и помнил его куда лучше, чем родного отца и кровных братьев, которых эти же двадцать лет и не видел. Он не мог ошибиться.
Но, едва подавшись вперед, готовый крикнуть, Вегард сильно вздрогнул, ощутил, что падает, и проснулся.
Это был сон. В теплом покое тишина, только сопят и храпят вокруг Кальвовы работники.
Но ведь он видел Хаки. Вегард напряженно вспоминал. Это несомненно был Хаки – закутанный в плащ с головы до ног, с закрытыми глазами, на левой щеке поперечный темный шрам, похожий на еще один рот…
Ворожея, Хравнхильд… Она ускользнула, не показалась, а ведь она что-то знает… Должна знать, раз Хаки пришел к нему сам после того, как он пытался с нею увидеться.
Но как пришел? Вегарда пробило холодом: он понял, что может означать это ночное явление.
Неужели Хаки мертв? Сердце пронзила
Едва побелело небо на востоке, как Вегард соскользнул с помоста, подобрал свою верхнюю рубаху и башмаки, вышел наружу и уже там оделся. И пустился ровным скорым шагом через влажную утреннюю прохладу по уже известной дороге к хутору Каменистое Озеро. Ему предстояло пройти три роздыха, до тех пор как раз взойдет солнце.
Он и правда был на месте к рассвету. И опять хутор оказался пуст, только собака, коза и козел лежали перед домом. Собака вяло гавкнула на незнакомца и ходила следом, пока Вегард осматривал уже знакомые постройки – и опять напрасно.
По всему было видно, что дом не покинут, в нем живут. Но где жильцы? Мелькнула мысль поджечь дом – тогда-то они живо покажутся. Ну а если нет? Если сгорят вместе с домом? Пепелище ничего не расскажет, и в другой раз прийти с вопросами будет некуда.
Следующей ночью Вегард был готов и ждал. Настала полночь, и возле помоста появился Хаки – так же стоял, закутанный в плащ.
«Я вижу тебя, брат! – мысленно сказал ему Вегард. – С чем ты пришел?»
Хаки попятился. Вегард осторожно поднялся, сошел с помоста и шагнул за ним. Хаки оказался возле двери, маня за собой.
«Я иду!» – откликнулся Вегард и неслышно прошел по палате, мимо помоста со спящими людьми, мимо очага. Вот и дверь. Хаки коснулся ее и исчез, пройдя насквозь. Вегард взялся за дверь… и проснулся.
Он лежал на своем месте на помосте. Никого лишнего в покое не было.
Первым его порывом было на заре снова пуститься к Хравнхильд. Но он не спешил. Чутье подсказывало: его неудачи не случайны, и нет смысла бегать за три роздыха, чтобы ничего не найти. За едой он завел речь об этом: был у ворожеи дважды, ни разу не застал…
– Уж не прячется ли она от тебя? – хмыкнул Кальв. – Уж больно вид у тебя решительный, может, женщина испугалась? У нее ведь дома почти никого, старая собака да Кари, старый глухой дурень. Ему лет пять назад в драке проломили голову, другой бы умер, но Хравнхильд выходила его, только он оглох, что твой пень.
– Да она-то не из пугливых, – возразила хозяйка, Йорейд. – Может, с козами занималась, вот и не было ее дома.
– Она не боязливая, это верно, – пробурчала старуха Боргхильд, мать Кальва. – Сказывали люди, она в молодых годах на медведях верхом скакала…
– Как так? – удивились домочадцы.
– Не знаю, сама не видела, а был такой разговор. Ты, удалец, ходишь к ней, так остерегись – как бы она и тебя не оседлала.
– Триди не такой простак, он не даст себя оседать! – засмеялся Кальв.
– Но отвести глаза она может, – заметила хозяйка. – Тогда ее не увидеть, если не привести с собой особого человека, ясновидца, и не посмотреть из-под его подмышки.
– Да кто же у нас такой? – стал припоминать Кальв. – Не знаешь, Халль?
– С тех пор как старого Грейпа взяли тролли, я про других ясновидцев в наших краях не слыхал, – качнул головой кузнец.