Осада (Рулевой - 6)
Шрифт:
Один из охранников по знаку Урсиса тут же поднялся на борт и вернулся с ярко-оранжевым ящиком для дипломатической почты.
– Ты знаешь, куда это отвезти, - сказал Урсис, и вся охрана, козырнув, удалилась.
– Итак, друзья мои, - сказал Брим, идя через снег к большому бородовскому лимузину "Рошов".
– Известно, что содескийская разведка лучше всех во Вселенной, - так что же случилось у Облачников? Неужто безвременная кончина ноф Вобока так потрясла Трианского?
Шофер открыл дверцу пассажирского отделения, а Бородов, хмурясь, ответил:
– Наша разведка
– Вы это серьезно?
– Серьезнее некуда. Ноф Вобок имел очень большой вес в верховном командовании Лиги. Очень большой!
– Но в чем, собственно, дело? Почему они вдруг остановились?
Дверцы закрылись, и Урсис, устраиваясь на мягком сиденье, многозначительно поджал губы.
– Не знаю, откуда и начать, Вилфушка. В то, что мы слышим, поверить трудно.
– Как и в то, что я видел. Что стоит за всем этим?
– По нашим предположениям - Негрол Трианский.
– Трианский? Бородов кивнул.
– Он действует вопреки громким протестам верховного командования. Хот Оргот, адмирал Кабул Анак, Зогард Гроберманн, даже Ханна Нотром - все они выступают против проволочек в войне, но Трианский, как верховный главнокомандующий, распорядился по-своему.
– Но, Вута ради, зачем ему это? Ведь Трианский не дурак.
– Титул императора - еще не гарантия исправной работы мозга, - заметил Урсис.
– Это верно, - хмыкнул Бородов, - но он, конечно, поступил так не без причины.
– Ну и?
– По-видимому, у него на душе кошки скребли с самого начала этой кампании. Как бы благоприятно для него ни оборачивались события, вторжение в Содеску самая крупная операция, которую он предпринимал до сих пор. Он знает, что его ждет в случае поражения.
– Бородов чиркнул пальцем себе по горлу.
– Судя по нашим источникам, - продолжил Урсис, ответив на приветствие охраны у главных ворот космопорта, - около двух недель назад он начал укреплять фланги и посылать дополнительные войска на подмогу оккупационным. Глайдер вышел на продуваемое ветром шоссе и заскользил к центру Громковы.
– Во всем генеральном штабе только у маршала ноф Вобока хватало духу возражать ему и настаивать на своем. Теперь он убит - совершенно случайно.
– Урсис флегматично взглянул на свои лапы.
– Порой кажется, что Вселенная хранит всех дураков, в том числе и медведей - и Содеска должна использовать это благодеяние на всю катушку.
– Самое время, чтобы двинуть на фронт новую технику, если таковая имеется, - кивнул Брим.
– Мы нанесли врагу большой урон, когда получили ЗБЛ. Если бросить в бой несколько таких соединений да еще "Ростовики ЖМ-2", Облачники скоро поймут, какую ошибку они совершили.
– Верно, Вилфушка, - согласился Бородов.
– Мы так и сделаем, поверь мне процесс уже начался...
– Но тут их прервал форейтор, постучав в стекло, отделяющее пассажирские места от водительского.
Бородов поднял брови - он, видимо, не
Форейтор тут же заговорил по-содескийски. Весь его облик выражал тревогу. Шофер одновременно разогнал "Рошов" до предела, маневрируя в потоке движения с обманчивой легкостью.
Вскоре Бородов тоже принял обеспокоенный вид, а за ним и Урсис. Когда слуга закончил говорить, старший медведь снова выключил громкоговорящую связь и с великой серьезностью сказал Бриму:
– Вилф Анзор, произошло нечто очень важное, хотя неизвестно пока, что за этим последует.
Бриму стало не по себе. Что могло так взволновать невозмутимых обычно медведей?
– Я слушаю, - сказал он.
– Весь верховный штаб без исключения отправлен в отставку - по личному указанию великого князя. Это величайшая военная чистка за последнее время. А Николая Януарьевича срочно вызывают в Зимний дворец.
Брим нахмурился, почти не замечая, как пролетают мимо на огромной скорости снежные поля, дачи и фермы.
– Как вы думаете, зачем?
– Понятия не имею, - ровным голосом ответил Урсис, рассеянно доставая свою большую трубку-земпа и начиная ее набивать. Закурив, он с усмешкой сказал Бородову:
– Как бы мне, Анастас Алексий, не пришлось пожалеть обо всей горькой правде, что я выложил твоему брату.
Бородов нахмурился. Система кондиционирования из-за трубки Урсиса работала на пределе.
– Я тоже подумал об этом.
– Что ж, теперь уже поздно, - заметил Урсис, глядя в окно.
– Одного я тебе не прощу, Николай Януарьевич, - проворчал Бородов.
– Не для того мы с тобой столько пережили вместе за добрых тридцать стандартных лет.
– Больше чем за тридцать, дружище. Но я взрослый медведь и привык сам отвечать за себя.
– Урсис хлопнул Бородова по плечу.
– Кто знает? Может, он хочет повысить меня в чине.
– То ли повысить, то ли как раз наоборот. Я пойду с тобой, сколько бы ты ни спорил.
– Аристократ дубоголовый, - буркнул Урсис.
– Упрямый солдафон, - не остался в долгу Бородов.
– Вилф, ты подождешь нас, или велеть шоферу доставить тебя в усадьбу?
– Подожду, - не колеблясь, ответил Брим.
– Как же иначе? Но вот что: не позвонить ли Барбюсу? Этому молодчику часто бывает известно то, что больше никто не знает.
– Барбюс?
– рявкнул Бородов.
– А кто, по-твоему, позвонил нашему форейтору? Великий князь понятия не имел, где нас искать...
***
Устав как собака после космического перелета, Брим крепко спал в "Рошове", когда Бородов вернулся - один. Внезапно разбуженный, адмирал потряс головой и сел, содрогнувшись от холода, проникшего в дверцу лимузина.
– Где Ник?
– спросил он.
Бородов, которому на вид можно было дать лет двести, плюхнулся на сиденье, понурил голову и пробормотал:
– Ты не поверишь, если я скажу.
– Во что не поверю?
– воскликнул Брим, испугавшись за старого друга.
– Что случилось? У Ника все хорошо?