Оседлать чародея
Шрифт:
Марая неожиданно улыбнулась непонятно чему.
– И прикарманила бы, – сказала она, – но отдам. Более того – отведу в сокровищницу, там сами и возьмете.
– У тебя есть сокровищница? – удивился конек, в то время как Виан согласно кивнул – то ли Марае, то ли собственным мыслям.
– А как же! Я же все-таки дракон! А ты не знал? – Змеевна взглянула на конька и громко рассмеялась. – А ученик твой хорош, что, впрочем, и неудивительно. Правильно сделал, что мне его не одолжил – только испортила бы парня! Ну что, как насчет кхандийского кофе и жаренной ломтиками
Пока они завтракали, Виан украдкой поглядывал на Мараю, которая то присаживалась к столу, присоединяясь к общей трапезе, то бегала к очагу за новой порцией превосходного мяса с тонкими прослоечками сала. Сало шипело на раскаленной сковороде, тонко нарезанное мясо изгибалось от жара, покрываясь золотистой корочкой и распространяя по всей пещере восхитительный аромат. Конек, чья диета была предопределена лошадиной физиологией, сидел на полу по-собачьи и с завистью смотрел на парня и Змеевну.
У Виана словно гора с плеч свалилась. Знакомство с подводным миром Тищи его не привлекало, а перспектив найти перстень, обшаривая побережье, было, мягко говоря, немного – это-то Виан отлично понимал. Так что, когда его утром осенила догадка, кто мог быть «существом значительно больше человека», он очень надеялся, что прав. Одновременно Виан испытал странное, уже посещавшее его ощущение, что какие-то изменения происходят или собираются произойти в нем самом. Он некоторое время пытался над этим раздумывать, однако отменно вкусный завтрак не давал сосредоточиться.
Когда наконец, надо полагать к вящему облегчению Лазаро, мясо закончилось, Змеевна жестом позвала за собой и Виана, и конька. И вновь парень не смог понять, что именно Марая сделала: часть стены словно сама собой ушла в сторону, открывая проход в другое подземелье. Здесь было заметно прохладнее, хотя, как и в жилой пещере, воздух оставался свежим и достаточно сухим. А еще здесь было темно даже для Марай – Змеевна, прежде чем самой пройти через дверь между пещерами, вынула из настенного гнезда факел.
– А говорят, – негромко сказал Виан, шагая за Мараей по темному, уходящему все глубже под землю ходу, – что сокровища огненных змеев сокрыты от посторонних глаз и что никто, кроме владельца, не сможет найти к ним дорогу.
– Именно так, – проговорила, не оборачиваясь, Змеевна; голос ее звучал в этом сводчатом коридоре несколько глухо и как-то… печально, что ли?
– Подумай вот над чем, – конек Лазаро трусил рядом с Вианом, поцокивая копытцами о камни, – задача добраться до сокровищницы дракона по своей важности заметно уступает другой: как из этой сокровищницы выбраться.
– Никак, – произнесла Марая, затем все же обернулась и добавила своим обычным голосом: – Но вас двоих это не касается.
Виан обратил внимание, что теперь глаза Змеевны не просто светятся, отражая факел, они прямо-таки полыхали оранжево-желтым.
– Долго еще? – поинтересовался Лазаро. – Ты, кстати, раньше для меня подобные экскурсии не проводила!
– А раньше – это когда? – спросил Виан.
– Раньше – это давно, – сказала Змеевна, – по крайней мере, по меркам Лазаро. И мы уже
Откуда взялся еще один проход, ведущий в сторону от основного, Виан так и не успел понять. Просто была глухая стена, и вдруг посреди нее обнаружилось отверстие – как раз взрослому человеку пролезть. А за отверстием…
Виан ожидал чего угодно, но не того, что увидел. Размышляя о сокровищах змеев вообще и Марай в частности, он представлял себе груды золота и серебра, наваленные на полу сырого подземелья, старые сундуки, набитые драгоценными камнями, и ларцы из яшмы и малахита, в которых сокрыты самые разные украшения. Он воображал древние боевые топоры с рукоятками, инкрустированными рубинами; мечи с покрытыми загадочным узором клинками, когда-то принадлежавшие несомненно великим, но – увы – забытым героям; доспехи, богато украшенные чеканкой – по серебру и золоту, разумеется. При некотором напряжении фантазии можно было представить себе и крылатого змея, возлежащего на всех этих богатствах. Хотя Марая, определенно, не обладала привычкой спать на твердых металлических предметах, предпочитая тюфяки помягче и шкуры попушистее.
Однако там, куда попали Виан с Лазаро и довольной улыбающейся Змеевной (что в сочетании с ярко горящими глазами выглядело странно), не было никаких старинных монет и золотых украшений, сваленных грудой на полу, не было серебряных слитков, не было ларцов из яшмы с перстнями, серьгами и цепочками. Пара мечей – действительно старинных и в богато украшенных ножнах – была: они чинно висели крест-накрест на стене. Под мечами, на полу у стены, стоял сундук, не слишком большой, но аккуратный и добротный, окованный металлом. Вдоль большей части стен шли добротно сколоченные шкафы и стеллажи, а на них стояло и лежало стопками больше книг, чем Виан видел за всю жизнь.
– Это и есть сокровищница змея? – полувопросительно-полуутвердительно проговорил парень.
Лазаро прошелся вдоль ближайшего стеллажа, всматриваясь в названия.
– Многое из этого стоит не меньше, чем золото, а то и больше, – сказал он негромко. – Откуда все это, Мара?
Змеевна не ответила, продолжая загадочно улыбаться. Виан извлек из кошеля изрядно помятое перышко жар-птицы и, наугад вытащив несколько книг, пролистал их, почти не вглядываясь в текст. При этом он несколько раз хмыкнул, явно обнаружив то, что искал. Конек некоторое время смотрел на него, ожидая объяснений.
– Ладно, – сказал, не дождавшись, Лазаро, – а где все-таки перстень, который мы ищем?
Как оказалось, золото и серебро в сокровищнице были. И вовсе не в стоящем под скрещенными мечами сундуке, как предположил Виан. Марая прошла вдоль стеллажей с книгами к какому-то одному определенному и, наклонившись, одной рукой выкатила из-под нижней полки плоский широкий короб. Внутри короб оказался разделен на множество ячеек, в каждой лежали рассортированные по одной Змеевне ведомому принципу сверкающие изделия из драгоценных металлов и таких же камней. Марая задумчиво поводила рукой над ячейками, пока не нашла нужную, и извлекла оттуда перстень.