Осень Атлантиды
Шрифт:
Они шли уже вдоль второй стороны пирамиды. Таллури любовалась тонким орнаментом, украшавшим фасад: на камнях первых ярусов были изображены цветы, птицы, ящеры, выше — люди в их обыденной и праздничной жизни, еще выше — иероглифы, вязь значков, похожих на неведомый алфавит, цифры и формулы. Далее — непонятные символы, таинственные и не доступные не то что пониманию, а даже догадкам. Причем внизу все изображения были выпуклыми, в виде барельефа. Выше объемность терялась, сходя от ступени к ступени к тончайшей графике. А наверху — белоснежный, отшлифованный до зеркального блеска монолит высшей
— А сколько времени учатся на каждой ступени? — поинтересовалась Таллури.
— Сколько хочешь, — тут же выпалила Рамичи.
— Ой ли? — раздался рядом с ними насмешливый голос.
Девушки встали как вкопанные. Не смотря на дорогу и подняв высоко головы, чтобы лучше разглядеть завораживающие изображения на стенах, они обошли почти все стороны, как вдруг за последней гранью натолкнулись на двух молодых людей в студенческой одежде.
Легкие, чуть ниже колен, брюки, свободные рубахи с округлой горловиной без ворота, простые кожаные сандалии. Яркие кушаки с вышитым орнаментом — единственное украшение на фоне скромных однотонных одежд. Светло-русые волосы у обоих были длинные, но у одного завязаны в хвост, у другого — распущены. Юноши были очень похожи между собой, только у первого глаза были серые и весьма серьезные, а у второго — голубые и насмешливые.
Таллури была смущена, Рамичи же заметно оживилась:
— Климий! Вы уже приехали?
— А меня ты не хочешь поприветствовать? — голубоглазый юноша смотрел на Рамичи с лучезарной улыбкой, и они тут же принялись оживленно болтать.
Сероглазый сдержанно произнес:
— Рамичи, тебе следовало бы представить нас друг другу. А может быть, даже и поприветствовать.
Рамичи, со вздохом отвлекшись от разговора, произнесла церемонно, почти чопорно:
— Солнца и дождя, радости и покоя вам, Климий и Нэфетис! — называя братьев по имени, она склоняла голову, как бы указывая Таллури на каждого. — Я представляю вам Таллури нид-Энгиус из Тууле. Мы будем жить с ней в одной комнате и учиться вместе, начиная с первой ступени…
— …Сколько хотим, — вставил Нэфетис.
Когда все отсмеялись, Климий задумчиво произнес:
— Значит, ты — та самая девушка из Гипербореи, которую мне предназначено вести.
— В твоем голосе нет радости, — заметила Таллури. — Можешь ли ты отказаться от меня? Новичков много.
Очевидно, ее реплика удивила новых друзей — повисла пауза. Затем Климий, как бы подбирая слова, произнес:
— От решения совета наставников не отказываются так запросто. Ия должен заметить, что ты высказалась непривычно прямо. Во всяком случае — для наших традиций. Как ведущему мне позволительно сделать тебе замечание.
Таллури пожала плечами. Рамичи, ребячась, ткнула Климия в бок:
— Зануда. Я бы не хотела такого ведущего!
— О, Единый! Какие же они еще дети! — Климий завел глаза и с досадой потряс головой. — Но я хочу сказать еще, что у меня и нет желания отказываться. Просто…
— Просто со мной будет непросто? — помогла Таллури.
Климий
— Братцы, что за перепалка? Разве так встречаются ведущие с ведомыми? — возмутился Нэфетис. — Судьба свела нас не в зале торжеств, а так замечательно — у стен Университета. Это ли не прекрасный знак Судьбы — обещание дружбы? Приглашаем вас на первую дружескую прогулку!
— Дружеская прогулка! — захлопала в ладоши Рамичи.
Юноши направились в сторону парка, девушки последовали за ними. Рамичи тихо тронула Таллури за руку:
— Ты не расслышала, он сказал «ведущий» или «ведущие»? — ее голос был нарочито безразличен.
— Он сказал «ведущие».
— О чем шепчутся новички? — обернулся Климий.
— Э-э… — Таллури на мгновение задумалась, и Рамичи успела дернуть ее за руку. — Хотелось бы знать, — Рамичи еще раз дернула ее, — сколько все-таки учатся на каждой ступени?
Она ждала подшучиваний, но Климий отвечал серьезно:
— В чем-то Рамичи была права. Правда, высказалась несколько по-детски. Обучение на каждой ступени длится ровно столько, сколько тебе требуется для освоения знаний, преподаваемых на данном уровне.
— То есть, — сразу мелькнуло у Таллури, — мы с Рамичи можем и расстаться? То есть, я хочу сказать, кто-то может обогнать кого-то и они уже не учатся вместе?
— Так бывает. Я, например, быстро одолел первую ступень, но задержался на второй. Мой брат же, наоборот, дольше одолевал первую ступень. Зато вторую мы окончили одновременно и теперь мы вместе на третьей.
— Ух ты-ы… — восхищенно протянула Таллури, и молодые люди с улыбкой переглянулись.
— Бывает также, — произнес Нэфетис, озорно поглядывая на Рамичи, — что ведомый обгоняет ведущего.
— Да, такое бывало, — согласился Климий. — Поэтому наше старшинство условно. В общем, в учебе ни торопить, ни перегружать тебя никто не будет. Также не будут навязывать те предметы, которые ты изучать не захочешь. Не скроют, кроме того, тех наук, о существовании которых ты и не подозреваешь. И посоветуют обратить внимание на те области, где у тебя есть талант.
— Как же он откроется, талант, если я о нем и не подозреваю? — удивилась Таллури.
— Талант «прорастает» в человеке всегда, как несомненно прорастает зерно, посаженное в добрую почву.
— А Университет, — с улыбкой закончил Нэфетис, — это очень добрая почва, увидишь! Но знаете ли, дорогие мои философы, вы опять встали столбом и не сходите с места уже би— тых четверть часа. А ведь мы на дружеской прогулке! И впереди, между прочим, озеро! И очень хочется искупаться.
— Что такое «дружеская прогулка»? — спросила Таллури.
Рамичи открыла было рот, но, заметив улыбки старших, потупилась.
— Объясни же, — подбодрил ее Нэфетис, — это ты хорошо знаешь.
— В общем, — с большой охотой заговорила Рамичи, — это когда мы идем все вместе на природу и обсуждаем все, что нам интересно! Так?
— Можно и так, — Нэфетис смотрел на Рамичи, как старший брат на маленькую, несмышленую, но любимую сестренку. — Но предполагаются и ограничения: не выяснять отношений, не обсуждать учебных проблем, не демонстрировать превосходства в способностях, не медитировать.