Осень для ангела
Шрифт:
— Ага. Понял. Развяжешь бомжа? — на всякий случай поинтересовался директор у Семы.
Тот отрицательно замотал головой.
— Не, мужик, ты сперва Вована давай, а потом посмотрим.
— Как знаешь, — тяжело вздохнул Иван Васильевич и протянув руку, схватил ладонь, виднеющуюся из-под мешка. — Эй ты, клиент, давай сюда свой лапоть, приступаем к процессу!
Вован козлом скакнул к Ивану Васильевичу и двумя руками вцепился в его протянутую ладонь. Иван Васильевич поморщился от боли, призрак призраком, а давит как пресс.
Смерть
Слева от него, там, где только что стоял призрак Вована в пиджаке и при цепях, переминалась с ноги на ногу душа бомжа.
Справа корчилось в веревках все то же тело, только двигалось оно гораздо активнее и громче мычало что-то.
— Чего уставились? — рявкнул Иван Васильевич остолбеневшим браткам. — Высвобождайте своего корефана и валите отсюда, пока всех не отправил на тот свет по знакомству!
Сема с Корнем ринулись к телу, едва не стукнувшись лбами, начали дергать за узлы, в спешке затягивая их еще крепче. Совместными бестолковыми усилиями они наконец-то сдернули мешок с головы бомжа и замерли в нерешительности.
— Не, это не Вован! — обиженно высказал Корень, баюкая пораненную руку. — Я конечно, без претензий, но товар фуфельный, не то подсунули. Где Вован?
— Это, мужики, не по договору! Мы вам тело дали? Дали! Деньги заплатили? Заплатили! Где Вован? Это же кидалово в натуре!
— А ты что хотел, чтобы тебе Вован из гроба встал? Так не встанет, сгнил он давно, нету твоего Вована, черви съели!
— Какие черви? — тупо спросил Корень. — Ты чо ботаникой мозги забиваешь? Бабки гони обратно, бомжа на перо!
— Помрешь, узнаешь, какие черви! — вздохнул Иван Васильевич. — По договору, если ты читать не разучился, следует, что душа твоего Вована должна быть переселена в предоставленное тело.
— И чо?
— Чо-чо, вот она и переселена! — теряя терпение, рявкнул Иван Васильевич. — Забирай свое дерьмо и уматывайте с моего кладбища!
— Так это чмо теперь Вован?
— Было чмо, стал Вован, — устало подтвердил директор.
Сема открыл в удивлении рот, внимательней посмотрел на бьющегося бомжа. Наконец догадался выдернуть из его рта кляп. На поляну опустилось плотное облако отборного мата.
— Ты ково шмом обогвал, шкотина? — давясь слюной, взревел Вован в новом обличье. — Вы фо, в натуге, не могли фе нибудь пгиличное подыскать? Я фо как кожел вонюфий, как на меня пафаны фмотгеть будут? И пофему я кагтавый?
Сема с Корнем переглянулись, пожали плечами, не зная верить или нет в факт переселения.
— Чо то не верится мне, — задумчиво процедил Корень, — играет, сука, под Вована. А как проверишь?
— Во, я придумал. Слышь
— Вы фе, вы фе, пватаны, какое вывье? На повледнем деве мы ве обменник бвали? Откуда вывье?
— Не врет вроде, — на лбу Семы напряглись морщины, заменяющие извилины мозга. — Выходит, что это чмо и есть Вован! — выдал он продукт глубокого измышления. — Вован, привет, в натуре! — радостно заорал он и хлопнул Вована по спине.
— Вован, в натуре подорвались первым скорым, кто же его знал, что эти не фуфел гонят? — точас подхватил Корень. — Первого встречного бомжа спеленали и дунули на кладбище. Мы думали, порожняк выйдет, тогда мы этого козла в рясе замочим в натуре и по домам. А оно сработало! Здорово, Вован!
Они сызнова кинулись высвобождать тело из пут, по прежнему бестолково дергая туго затянутые узлы в разные стороны.
— Ждогово, пафаны! Да фо вы ужлы муфолите, пегом фигкните и вше дела!
— В-в-в-вован, а ты чо в натуре что ли с того света откинулся? — заикаясь, спросил Сема.
— Нет, в куфтах пгятался, вас фдал, гы-гы-гы! Ты ж фам видел, как меня в яму загыли, фо вопгосы глупые жадаефь?
— В-в-в-вован, а как оно т-т-там? — лязгая зубами от страха, поинтересовался Корень.
— Жнаефь, в пгинципе неплохо, неплохо. С когмежкой только напьяг, а так нифе, как в санатогии или в кгематогии, вефно их путаю, ха-ха-ха! Хош там побывать?
С этими словами веселящийся Вован схватил Сему за глотку. У того закатились от ужаса глаза и он, булькнув что-то нечленораздельное, мешком осел на землю. На штанах между ног проступило позорное мокрое пятно.
— В-в-в-вован, в натуре, кончай б-б-б-азар! — второй браток пятился назад, выставив перед собой финку. — Порежу, сука! Как пришел, так и уйдешь!
Вован прекратил смех и отпустил глотку Семы.
— Ты на ково вуку поднял, падла? Ты кого замофить собгался, ф-ф-фенок? Бгось финку, пока я тебе ее в жаднифу не зафунул! Бгось, шкажал! — шепеляво рыкнул он.
— Ну вот, не успел на свет народиться, как опять за прежнее взялся, — грустно подвела итог смерть. — Самое позорное, что мы все имеем к этому прямое отношение.
— Так давай его обратно вернем!
— А как? Моей силы на то нет! — грустно призналась она.
— Фтавик, не беги в говову! — засуетился Вован, еще помнящий, как выглядит Смерть. — Фам понимаефь, не в фебе был, был напуган. Не надо обгатно! Я буду хогоший, буду богу молиться, нищим миловтыню подавать.
— Катились бы вы куда подальше, — поморщился как от зубной боли Иван Васильевич.
— Будьте любезны подпись здесь… здесь… и здесь, — подсуетился батюшка. — Договор есть договор, чтобы никто потом не потребовал денег обратно, войдите в положение, — словно извиняясь, тарахтел батюшка, — денег в казне мало, а фонды требуют ремонта, расходы опять же…