Осень прежнего мира

Бояндин Константин Юрьевич

Монах и Ользан шагнули следом и вся их маскировка пошла прахом. Ользан увидел, как обожжённое лицо повернулось в его сторону, и понял, что узнан. Впрочем, взор глаз на уродливом лице тут же обратился к гадателю.

— Большая опасность подстерегает вас, благородная госпожа, — произнёс прорицатель звучно, продолжая сверлить шантирку своими тёмными глазами. Ользан заметил, что девушка чуть побледнела. Улыбка Унэна чуть поблекла — он встал рядом, готовый вмешаться в любой момент. — Вам предстоит вернуться в место, которого вы более всего опасаетесь и… —

он неожиданно захрипел, вздрогнул и кровавый пузырь вздулся и лопнул на его губах. Все с ужасом подались прочь от предсказателя и монах, подхватив его, заметил торчащую из спины рукоять стилета.

Он оглянулся и увидел, что человека со шрамами нет поблизости. С головой, скрытой под капюшоном, тот стремительно убегал прочь. Подбежавшие стражники выслушали Унэна и бросились в погоню.

— Не поймают они его, — мрачно заметил монах. — Лаис, ты можешь что-нибудь сделать?

Девушка, с трудом освободившаяся от судорожно вцепившейся в неё руки, молча кивнула.

— Разожми ему кулаки, — приказала она, одевая медальон на шею и соединяя на миг кончики пальцев обеих рук. — Уложи на спину. Быстрее, мы теряем время.

Подоспевший лекарь коротко кивнул Коллаис и, выслушав её объяснения, крикнул кому-то, чтобы несли носилки.

Левая рука раненого вцепилась во что-то в кармане его накидки. Монах с немалым трудом извлёк почти не гнущуюся руку из кармана и осторожно разжал.

На землю выкатился крохотный кусочек стекла, каплевидной формы, со множеством мелких граней. Раненый вздрогнул и попытался дотянуться до него, но Коллаис уложила его наземь.

— Не двигайтесь, — велела она резко. — Сейчас мы вас…

Едкий дым пошёл от кожи раненого. Плоть его вскипела и растеклась, распространяя сильный трупный запах. Монах оттащил едва не потерявшую сознание девушку прочь и та долго боролась с приступами тошноты, кашляя и вытирая слёзы.

От прорицателя остался только скелет, закутанный в пропитанную отвратительной гниющей массой одежду. Побледневший лекарь, содрогаясь от отвращения, вызвал стражу и подошёл к мрачному Унэну и Ользану, который поддерживал нетвёрдо стоявшую на ногах девушку.

— Вам придётся быть свидетелями, — пояснил он горестно. — Ума не приложу, что с ним стряслось. Теперь торговцы понесут большие убытки…

Тайком ото всех монах спрятал кусочек стекла в рукав — никто, кроме него и Ользана, не заметил странную вещицу. После чего им пришлось, в сопровождении группы мрачных стражей, идти в ратушу и отвечать на множество утомительных вопросов.

* * *

— День-два мы здесь ещё высидим, — монах подошёл к окну и задёрнул штору. — Нет новостей от Рамдарона, вот что плохо.

— Ты передал ему мои вопросы? — спросил Бревин. План посещения достопримечательностей Шантира, который он составил, имел один недостаток: необходимо было точно знать, когда армия покинет столицу, Шантр, а также Вайдеж, замок, в котором доживала свои дни, ныне никому не нужная, мать Бревина и Коллаис.

Помочь взялся Рамдарон, неожиданно

появившийся у них в гостях — с сообщением о том, что Нерлон почти завершил поиски тех, кто добивался гибели его союзников. Что осталось выждать от силы неделю, никому не попадаясь. Он же пообещал известить их, когда представится возможность проникнуть в Шантир, по возможности не поднимая шума.

— Передал, — ответил монах. — Ну и денёк… Весь аппетит пропал. Кстати, как насчёт того, чтобы навестить убийцу?

— Человека со шрамом? — удивлённо поднял голову задремавший было в кресле Ользан. — Ты что, смог его найти?

— А жезл на что? — монах снисходительно улыбнулся. — Представляешь себе, что тебе надо появиться за спиной у нашего приятеля и…

— И выясняется, что он стоял спиной к стене, — завершил Бревин. — Что тогда?

— Ровным счётом ничего, — покачал Унэн головой и в который раз стёр с неё пот. — Не такие уж дарионы недальновидные, чтобы такого не предусмотреть. Ну что, какие будут предложения?

— Какие могут быть предложения! — Бревин поднялся на ноги. — Тащить его сюда, а потом — сдать властям. Сначала поговорим с ним сами — как-никак, здесь замешана Лаис. Лаис, с тобой всё в порядке?

— Надоел уже, — отозвалась та раздражённо. — Всё. Ничего он со мной не сделал. У двух друидов и мастера-целителя уже побывала. Мало этого?

— Да нет, достаточно. Ну что, вам помочь?

— Незачем, — Унэн извлёк серебряную цепочку и взялся за руку Ользана. — Готовь место для почётного гостя. Он сделал знак художнику и оба моментально испарились.

— Хорошо, что мы выбрали одинокий домик, — философски заметил шантирец, выглядывая поочерёдно в каждое окно. — Не то хлопот с ним не оберёшься.

Почти сразу же раздался лёгкий хлопок и ловцы вернулись. Втроём.

* * *

— Меня зовут Хедальор, — мрачно признался пленник, когда туман перед его глазами рассеялся. Он был обыскан и крепко привязан к стулу. Монах равнодушно смотрел на изборождённое рубцам разного цвета лицо, не выражая никаких эмоций.

— Северо-западная часть Архипелага? — спросил Ользан.

— Да, — удивлённо отозвался тот. — Странно, что вы знаете… Ну да ладно. Я повторяю, что спас жизнь вашей подруге. Тем более, что вы сами видели, что это была за тварь. И за неё вы хотите сдать меня властям? Вы знаете, что со мной сделают?

— Догадываемся, — Бревин пододвинул кресло поближе. — Но если вам, Хедальор, угодно, чтобы мы вас отпустили подобру-поздорову, вам придётся рассказать всё. Почему вы напали на него. Что он хотел от Лаис. И всё такое прочее.

— Только одна просьба — развяжите меня, — попросил пленник. — Я обещаю, что не стану ничего предпринимать.

— Даже если и сбежит, — пробормотал шантирец и кивнул. — Хорошо.

И, протянув руку, прикосновением заставил «умную» верёвку отпустить свою жертву. Тот удивлённо воззрился на то, как верёвка сворачивается в моток и исчезает куда-то, а после вздохнул и уселся поудобнее.