Осень в Пекине
Шрифт:
— Контракт на работу в Экзопотамии.
— Там строят железную дорогу, — уточнил со своего места Корнелиус.
Произнеся эти слова, он снова заохал, потому что куски его тазобедренной кости, задевая друг за друга, производили режущий ухо скрежет.
— И вы поедете? — тихо спросила Рошель.
Анна, не расслышав, снова наклонился к ней. Она повторила вопрос, и он сказал «да». Он пошарил в кармане, нашел ручку. Корнелиус протянул ему контракт. Анна заполнил нужные графы и поставил внизу свою подпись.
— Давайте мы отвезем вас в больницу, —
— Не стоит, — ответил тот. — Проедет какая-нибудь «скорая» — заберет. Только отдайте мне контракт. Как я все-таки рад, что все так получилось.
Он спрятал документ и потерял сознание.
— Что же теперь делать? — спросил Анна.
— Придется ехать, — сказал Анжель. — Ты подписал контракт.
— Но я же там с тоски помру. Совсем один...
— Ты виделся с Корнелиусом?
— Он звонил. Ехать надо послезавтра.
— Тебя действительно это огорчает?
— Да в общем-то нет. Страну посмотрю, в конце концов...
— Ты не признаешься, но ведь это из-за Рошель ты не хочешь ехать? — сказал Анжель.
Анна с удивлением посмотрел на друга:
— По правде говоря, я о ней совсем не думал. А ты считаешь, она обидится, если я уеду?
— Не знаю, — сказал Анжель.
Он подумал, что если Рошель останется, они могли бы время от времени встречаться. Глаза у нее голубые. И Анны рядом не будет.
— Знаешь что... — сказал вдруг Анна.
— Что?
— Ты должен ехать со мной. Наверняка им понадобится не один инженер.
— Но я же ничего не смыслю в железных дорогах, — возразил Анжель.
Если он уедет с Анной, с кем же останется Рошель?
— Я в них смыслю не больше твоего, — сказал Анна.
— Но ты, во всяком случае, знаешь все про щебенку.
— Я всего лишь ее продаю. И поверь, ровным счетом ничего в этом не смыслю. Не обязательно разбираться в том, чем торгуешь.
— Но если мы оба уедем... — замялся Анжель.
— Да брось ты, она найдет себе других ухажеров.
— А разве ты в нее не влюблен? — удивился Анжель.
У него как-то непривычно запрыгало в груди. Он задержал дыхание, пытаясь справиться с сердцебиением, но оно не утихало.
— Рошель, конечно, очень красивая, — сказал Анна. — Только надо же чем-то жертвовать.
— В таком случае почему ты не хочешь ехать? — снова спросил Анжель.
— Тоска одному. Вот если бы ты поехал со мной, мы бы нашли чем заняться. А ты никак не можешь? Может, ты из-за нее?
— Да нет, что ты! — сказал Анжель.
Было очень больно, но ничто внутри не оборвалось.
— А что, если мы предложим ее Корнелиусу в качестве секретарши? — придумал Анна.
— Хорошая мысль, — сказал Анжель. — Я поговорю об этом с Корнелиусом, когда буду спрашивать про работу для себя.
— Так ты решился ехать? — спросил Анна.
— Не могу же я тебя бросить.
— Ну прекрасно, старина, — сказал Анна. — Мы весело проведем время. Звони Корнелиусу.
Анжель сел на место Анны и снял трубку.
— Значит, мы
— Валяй, — сказал Анна. — В конце концов, можно обойтись и без жертв.
D
...Подобное решение было принято в результате горячего спора; небезынтересно узнать точку зрения каждого из его участников.
Профессор Жуйживьом [14] некоторое время смотрел на витрину, не в силах оторвать взгляд от яркого блика, рассеянно оброненного опаловой лампочкой на полированной поверхности деревянного двенадцатилопастного винта. Сердце профессора радостно ерзало в груди и в конце концов до того распрыгалось, что задело восемнадцатую пару временных плечевых нервов. Тогда Жуйживьом открыл дверь и вошел. В лавке приятно пахло свежим распилом. По углам валялись различной формы и стоимости куски бальзового дерева, гемлока и гикори; в витринах красовались шарикоподшипники, летательные приспособления и просто круглые безымянные предметы, которые торговец именовал колесами на том лишь основании, что посередине у них имелась дырка.
14
Жуйживьом — в оригинале Манжманш («откуси-рукав»), персонаж, перекочевавший в «Осень» из «Пены дней», где сыграл не слишком привлекательную роль, за что удостоился от переводчицы имени д'Эрьмо.
— Добрый день, господин профессор, — сказал торговец. Он хорошо знал Жуйживьома.
— Прекрасные новости, господин Крюк, — ответил профессор. — Я только что прикончил трех своих клиентов и наконец-то могу снова засесть за работу.
— Невероятно! — отозвался Крюк. — Главное — не упустить случая.
— Медицина — великолепное средство, чтобы разогнать тоску; но с авиамоделированием она ни в какое сравнение не идет.
— И не говорите, — подхватил Крюк. — Я тоже пару дней назад испробовал ваш способ. Хорошо пошло.
— То ли еще будет! — сказал Жуйживьом. — А вы видели новый итальянский моторчик?
— Нет, не довелось. Каков же он из себя?
— Устрашающий! — сказал Жуйживьом. — Можно саможивьомсжеваться.
— Ха-ха-ха! Ну, вы кого хочешь уморите, профессор.
— Так-то оно так, да с зажиганием проблемы.
Глаза Крюка растянулись в ширину, отчего веки поползли вниз. Он положил ладони на прилавок и, тяжело дыша, склонился к профессору:
— Да что вы?
— Точно говорю, — Жуйживьом произнес это внятно, вкрадчиво и сладко, что исключало даже мысль о невозможности.