Осень

Цзинь Ба

Взоры всех присутствующих обратились на дверь. Покачиваясь, госпожа Чжоу, с трудом неся свое полнеющее тело, направлялась к лестнице. За ней следовала третья тетка — сухопарая госпожа Чжан. Ее ноги, которые она перестала бинтовать, были больше, чем у госпожи Чжоу, и ходить ей было легче.

— И тетя Чжан явилась, — удивилась Шу-хуа.

Госпожа Чжоу и госпожа Чжан вошли в комнату.

Госпожа Чжоу приветливо проговорила;

— Я пригласила к вам тетю Чжан.

— Вот и прекрасно.

Тетя очень редко бывает с нами. Мы плохо разбираемся в приличиях, так что пусть тетя не пеняет на нас, — вежливо проговорила Цинь.

— Барышня Цинь, к чему такие церемонии? Боюсь только, что мы, взрослые, нарушим ваше веселье, — скромно улыбнулась госпожа Чжан.

— Вот вы как раз и церемонитесь, а упрекаете в этом меня. Мы и мечтать не могли, что вы согласитесь прийти. Тетя Чжоу, тетя Чжан, прошу вас садиться, — с улыбкой пригласила Цинь.

— Тетя Чжан! Сегодня мама угощает гостей. Ты должна побольше выпить, — вмешалась Шу-хуа.

— Ци-ся! Вели Хуан-ма подогреть и принести вино, — приказал Цзюе-синь. Ци-ся выбежала.

— Шу-хуа, Шу-чжэнь, не церемоньтесь. Садитесь, пожалуйста. Барышня Цинь, барышня Юнь, садитесь, — приглашала госпожа Чжоу. Все уселись только после того, как еще раз обменялись церемонными приглашениями.

Госпожа Чжоу, грызя семечки, перекинулась двумя тремя словами с госпожой Чжан и, увидев, что все держат себя как-то принужденно, ободряюще произнесла:

— Сегодня вы просто в гостях у тетки, ни старших, ни младших здесь нет. Чувствуйте себя свободнее. Чрезмерная церемонность вносит скуку.

— Вот именно, мне тоже кажется, что нужно держаться непринужденнее, — поддержала госпожа Чжан и, обращаясь к Шу-хуа, добавила: — Шу-хуа, ты же у нас первая говорунья и хохотунья, не стесняйся и не обращай внимания на то, что здесь я и твоя мама. Ведь и мы любим повеселиться.

— Давайте кушать, — пригласила госпожа Чжоу, взяв палочки для еды.

— Смотрите-ка, а тетя Чжоу все еще церемонится, — усмехнулась Цинь.

Ци-ся и Хуан-ма внесли чайник с вином.

— Цуй-хуань, вы с Ци-ся разливайте вино, а я пойду за горячим, — сказала Хуан-ма.

Цуй-хуань, пробормотав: «хорошо», взяла из рук Хуан-ма чайник с вином и вместе с Ци-ся подошла к столу.

Госпожа Чжоу, рассмеявшись, обратилась к Цинь:

— Цинь, ты права. Сейчас в наказание я выпью рюмку вина, а потом хочу сыграть с тобой в «хуа-цюань». С этими словами она подняла рюмку, стоявшую перед ней, и сделала большой глоток. Вслед за ней все подняли рюмки.

Хуан-ма, внеся первое блюдо, осталась в комнате. Второе блюдо внесла Чжан-сао. Она передала его Хуан-ма, а сама опять вышла. Хуан-ма подала кушанье на стол. Цуй-хуань и Ци-ся с чайником в руках обходили гостей и разливали вино.

После того, как

оба блюда были съедены, госпожа Чжоу обратилась к Цинь:

— Цинь, сыграем в «хуа-цюань»? Победителем считается выигравший два раза из трех, проигравший выпивает рюмку.

— Я боюсь играть с вами, — смеясь, отнекивалась Цинь. — Я слабо играю.

— Пожалуй, и я не лучше. Мне редко приходится играть, — проговорила госпожа Чжоу.

— Цинь, ты не церемонься, ведь мы будем играть только для забавы. Сегодня все веселятся, и ты не должна отказываться, — уговаривала госпожа Чжан.

— Сестрица Цинь, за дело нужно браться с увлечением. Если ты боишься пить вино, то я за тебя выпью, — подтрунивала Шу-хуа.

— Ладно. Я играю с тетей Чжоу. Только я действительно не могу пить вина, а потому каждый раз будем пить по полрюмки. Ну, как, тетя? — Цинь бросила взгляд на госпожу Чжоу.

— Что ж, хорошо. Пусть будет по-твоему, — согласилась госпожа Чжоу и тут же велела Ци-ся и Цуй-хуань наполнить рюмки. После этого она, глядя на Цинь, сделала жест рукой и затем, выбросив ее вперед, крикнула: — Пять!

Цинь улыбнулась и, выбросив руку, воскликнула:

— Четыре! — Все с интересом наблюдали за игрой.

Обе играли неискусно, но Цинь, по-видимому, еще хуже госпожи Чжоу. У нее даже голос звучал как-то неуверенно. Из трех раз она выиграла один. Из следующих четырех — еще один и взглянула на рюмку:

— Я ведь с самого начала говорила, что не умею играть, вот и проиграла.

— Цинь, хватит разговаривать, пей свою рюмку, — торопила Шу-хуа.

— Первый раз не считается. Я сама играю неважно, — обрадовано сказала госпожа Чжоу.

Началась вторая партия, и госпожа Чжоу снова выиграла.

— Цинь, осторожнее! — напомнила Шу-хуа.

— Давай я за тебя сыграю, — вдруг вызвался Цзюе-синь.

— Ничего, я уж как-нибудь сама доиграю, — рассмеялась Цинь и вновь выбросила вперед руку. Сыграли раз восемь. Вопреки ожиданиям, она один раз выиграла, а затем выиграла вторично и радостно воскликнула: — Тетя проиграла!

— Маме пить! Мама проиграла. Мама может выпить немного побольше, — довольным тоном проговорила Шу-хуа. — Ци-ся, налей-ка госпоже вина!

— Шу-хуа, ты должна помогать мне. Что же ты помогаешь Цинь? — отпив полрюмки и делая вид, что рассердилась, обратилась госпожа Чжоу к Шу-хуа, чтобы развеселить всех.

— Разве ты не знаешь, что молодежь всегда горой стоит друг за друга, — с оттенком легкой грусти сказала госпожа Чжан. Никто не ответил ей.

— Цинь, на этот раз тебе, пожалуй, не выиграть, — госпожа Чжоу первая нарушила молчание и вновь выбросила руку. Сначала выиграла Цинь, потом госпожа Чжоу, но в конце концов победа осталась за Цинь.