Осень
Шрифт:
— Боеголовка?
— Предположительно, в обломках дома, мэм! Судя по следам утечки, БЧ должна находится именно там.
— Жертвы есть?
— Не могу знать точно, мэм! Предположительно — есть.
«Разумеется, — подумала Мисато. — Основной приоритет — оружие. А уж если есть утечка, то все здесь придется сжечь».
Основной реагент N^2 заряда был высокотоксичен, коварен и не разлагался годами, зато вполне безопасно выгорал при нагреве до полутора тысяч градусов. На участке разбитого дома уже полоскались на ветру желтые флажки, обозначавшие
Население поселка толпилось далеко за оцеплением. Там никто не голосил, не было слышно ругани: то ли армейские представители уже объяснили, что этот поселок находился на пути движения Ангела, то ли в глуши люди попроще, чем в столице.
— Уже составлена предварительная смета компенсаций…
— Давайте сюда, — сказала Мисато. — Дополнение пришлете, когда… Если обнаружите жертвы.
— Да, мэм!
Кацураги закрыла дверцу джипа, сжимая в руках еще один лист бумаги.
«Забыла спросить, как называется поселок», — подумала Мисато, вслушиваясь в громкое бурчание двигателя. Надежда на дорожный указатель не оправдалась: на выезде из населенного пункта было много рытвин, большой обломок и пара желтых вешек.
Из кузова четырехосного «исудзу» бережно выгружали ящики с термитными зарядами.
Зона отчуждения — чужие здесь не ходят. Да и своих здесь, собственно, нету. Вроде и лес как лес, горы как горы, но все какое-то не такое, чужое, словно не из нашего мира. Почти вся живность предпочла уйти из зоны отчуждения, остались лишь настоящие приспособленцы, способные питаться чем попало и выживать в любых условиях: люди и вороны.
Но если вороны плодились и размножались, то люди медленно и верно находили свою смерть в зоне отчуждения: в стычках друг с другом, на коварных перевалах и в узких ущельях. А то и просто растворялись в тумане, и больше о них никто не слышал.
Зона отчуждения пугала даже военных, которые были готовы в любую минуту встать на пути Ангела. Не перечесть, сколько техники и солдат было потеряно в первые годы при попытках прижать остатки сил сопротивления к ногтю. И львиная доля потерь приходилась на необъяснимые с позиций здравого смысла вещи. В конце концов военные отказались от попытки поставить зону отчуждения под свой контроль и плотно обкидали по периметру минами, ожидая, что отщепенцы сами передохнут от голода и аномалий. Но те почему-то не передохли и даже иногда устраивали хорошо спланированные и дерзкие акции.
Акаги это прекрасно знала — и про отщепенцев, и про аномалии. Но ей чертовски была нужна Ева, которая оказалась весьма глубоко внутри зоны отчуждения. Ради такого дела она не преминула реквизировать на свои нужды несколько десятков вертикалок и добрую сотню солдат, которых забросили сюда заранее.
Когда Рицко оказалась на месте, то в радиусе двух километров местность была щедро усыпана радиоуправляемыми минами и растяжками, а обстановка постоянно контролировалась с неба.
— Неплохо работают, — пробурчала
— Доктор Акаги Рицко, я полагаю? — поинтересовался небритый лейтенант, подскочивший к трапу.
Женщина лишь небрежно кивнула и направилась к лежащей на земле фиолетовой машине. Лейтенант слегка опешил от такого пренебрежения формальностями, но памятуя о приказе, резво пошел за ней, по пути излагая свой доклад.
— Ева готова к эвакуации. Мы уже разобрали завалы и установили тросы. Как только прибудет тяжелый транспортник, мы доставим ее на базу в Токио. Так что вам не следует находиться здесь — мы уже потеряли четырех солдат.
— Вы нашли пилота? — подойдя к вышибленному люку машины, спросила Рицко.
— Да, только…
— Полагаю, он мертв, — заключила женщина и запрыгнула внутрь.
— Так точно, — подтвердила лейтенант, присев на корточки. — Его пристрелили.
— Да, кто бы сомневался, — донеслось из недр машины. — Был бы девкой — остался бы жив.
— Что?!
— Не важно, — пробубнила Рицко, вынырнув из Евы. Достав из-за спины тяжелый радиотелефон, она нажала всего две кнопки, после чего поднесла аппарат к уху.
— Я слушаю, — ответила хрипловатый голос командующего Икари.
— С материалом все в порядке.
— Сколько потребуется времени на восстановление?
— Прибытие Ангела, плюс минус день.
— Ясно. Тогда действуем по основному варианту.
Гендо довольно улыбнулся и убрал телефон в карман пиджака. Повернув за угол, он оказался возле массивной дубовой двери, за которой его уже ждал перепуганный комитет. Супер-магнаты сыграли и свои роли в создании нынешней ситуация.
От понимания этого факта улыбка командующего стала еще чуточку шире.
— Вы чем-то довольны, Икари? — прошипел Кил Лорнец.
— Более чем, — кивнул Гендо. — Ева и пилот найдены.
Члены комитета стали оживленно перешептываться, а Икари, выдержав театральную паузу, продолжил:
— Мы не сможем их использовать. Ваш пилот, — акцентом на слове «ваш» командующий убил всякий звук в аудитории, — спятил и увел машину в зону отчуждения, где его уничтожили повстанцы. Двигательные системы и органы стабилизации Евы полностью разрушены вибро-снарядом «Ружья Лонгиния», а пилот был убит на месте.
— У нас хватит сил, чтобы отразить следующее нападение Ангела?
— Если использовать все силы, что готовятся для операции «Ясима», то, думаю, мы сможем остановить его. Но я требую прямого контроля над войсками.
— Не слишком ли многого вы просите?
— У нас кризис, — выделил Гендо, — и его надо разрешить. Возможно, Ева будет восстановлена в течение месяца. Возможно, мы сможем прорвать блокаду в эфире, доставить запчасти с континента и восстановить Еву раньше. Но зона отчуждения растет, а Ангелы явно стремятся к крупным городам. Если все расчеты верны, то следующей целью станет непосредственно Токио.