Осень
Шрифт:
Я услышала, что он в комнате, предположительно, разговаривает с Райли, а потом раздался звук топающих шагов по лестнице.
Зевая, я позвонила Чарли, чтобы сказать ему, что все хорошо и что мы увидимся завтра. У них была тихая ночь в участке: к счастью, все услышали предупреждение о неблагоприятных погодных условиях.
Я снова подумала о том, как будет отличаться атмосфера в школе в понедельник. Я отчаянно хотела, чтобы все отличалось, но в хорошем смысле. Я не была ни наивной, ни циничной. И не хотела быть таковой,
— Трое легли, никого более не осталось, — сказал Эдвард, останавливаясь в дверях.
— Двое легли. Я бы не поставила на то, что Ройс не будет преследовать нас теперь, когда думает, что у нас есть планы «спать вместе», — сказала я, показывая пальцами кавычки в воздухе. Схватив свой рюкзак и книги, я вышла за Эдвардом из кухни, выключая свет и проверяя, что все окна и двери закрыты.
Стратегически расположенный по всему первому этажу ночники помогали немного освещать помещение, но я все еще хотела попасть наверх. Дом Калленов был таким большим, что в ситуациях, подобных этой, когда из мебели вырастали тени, освещенные случайными вспышками молнии, по коже бежали мурашки.
Но потом рука Эдварда нашла мою, побеждая нервозное возбуждение, и он повел меня наверх, напевая одну из песен, которую пел мне ранее. Я отпустила его руку лишь на время, чтобы проверить Эмбри, который спал так же мирно, как и когда мы его оставили. Райли тоже спал, полностью одетый и поверх одеяла. Эдвард остановил меня, когда я направилась уложить его должным образом.
— Он будет в порядке, — прошептал он, притягивая меня назад. — Обычно я засыпаю так все время.
Кивнув, я закрыла дверь позади нас.
— А что с Ройсом?
— В конечном итоге он уснет, — ответил он. — Не имеет значения, как упорно он пытается остаться бодрым.
Вернувшись в комнату Эдварда, я остановилась возле кровати.
— Я могу взять твои тренировочные штаны? Не хочу спать в джинсах.
— Да.
Он подошел к своему шкафу и открыл второй ящик, жестом прося мне что-нибудь найти.
После того, как мы оба переоделись в более удобную одежду, я устроилась у изголовья кровати вместе со свой книгой. Эдвард сидел за столом и, нахмурившись, что-то лихорадочно писал.
Раньше у него был дневник, он единственный парень, которого я знала, у кого он был. Я понимала, что он пишет песни, он всегда был благословлен поэзией и артикуляцией.
— Над чем ты работаешь? — спросила я, в конце концом — мое любопытство победило.
— Над песней… — Он положил свою ручку. — Мы выступаем в битве групп.
— Ла Пуш?
— Да.
Картинки долгих, одиноких ночей пришли мне в голову, но я была полна решимости оказать поддержку, чтобы позволить Эдварду показать себя. Нет смысла сейчас опять устраивать истерику.
— Вы, ребята, будите много репетировать?
— Да… поэтому я говорю тебе об этом сейчас. Не хочу, чтобы
— Оу… — Я подавила неприятные чувства. — Ладно.
— Я сказал Эммету, что не смогу репетировать в среду или четверг. Эти дни наши.
— Когда ты сказал ему? — спросила я с облегчением и… радостью.
— Только что. — Он поднял свой телефон. — Я написал ему сообщение. Он согласился.
— Я тоже соглашаюсь на это, — проговорила я с улыбкой.
— Я знаю, — поддразнил он. — И, как всегда, ты в любое время можешь приехать на любую репетицию.
— Я приеду на парочку, — ответила я, кивая. — Так… какая?
— Какая что?
— Над какой песней ты работаешь для шоу?
Со стороны я могла видеть его рот с кривоватой улыбкой. По этому выражению лица легко было сделать вывод, что эта была песня, которую он написал для меня, но я не стала заострять на этом внимание. Не дай Бог мне вмешаться в его творческий процесс.
Улыбаясь сама себе, я открыла книгу и потерялась в ней.
— Белла…
Мои глаза медленно открылись. Я поморщилась, потирая шею. Возможно, заснуть в сидячем положении было плохой идеей.
— Хочешь массаж? — спросил Эдвард, сжимая мое плечо.
Сонно хмыкнув, я плюхнулась на живот.
— Думаю, мы оба знаем, к чему это.
— К тому, что я замечательный парень, — ответил он, ослабляя мой конский хвостик.
— Ммм, правда, — проговорила я, стараясь не стонать, пока он разминал мои мышцы. — Похотливый парень.
— Ты права, — сказал он, щекоча колючим подбородком мою щеку. — Вот что две недели без тебя делают со мной…
— Три недели, — пробормотала я.
— Что? — Я почувствовала его движение, когда он наклонился ближе.
— Прошло три недели, как мы… делали это.
— Означает ли это, что ты скучала по «этому» так же, как и я?
— Может быть, не так сильно, но…
Его руки сменились губами, и массаж обернулся поцелуями.
Глава 10. Публичный показ
Эдвард перевернул меня на спину и опустил на кровать за секунду. Его руки были везде, лаская и поглаживая действительно заветные места.
— Ты запер дверь? — Мне едва удавалось говорить с языком Эдварда у себя во рту. Он был похотлив. Мне казалось, что у него там пушка.
— Шшш… — проговорил он между шумом поцелуев и «дерьмом». Он встал и, подойдя к двери, повернул замок как можно тише.
— Как думаешь, он уже спит? — прошептала я.
Он пожал плечами, а потом кивнул.
— Либо так, либо он ведет себя, будто спит. В любом случае, мне все равно.
Это очевидно, судя по палатке в его штанах. Или… в том, во что он одет. Я покосилась на него в тусклом свете. Он поправил себя, ухмыляясь, когда я перевела свой взгляд от его промежности обратно к лицу.